Последний атаман Ермака

— Это на тот случай, ежели у воеводы дозорные стрельцы за Волгой досматривают. До крепости еще далековато, нас не видят, а паруса приметят, мимо проходить будем. А тут еще луна, видите, то и дело промеж туч воровски выглядывает, будто воевода повелел нарочито волжскую гладь высвечивать!

Примерно через час, когда на востоке начал розоветь небосклон, речная вода в наступившем безветрии подернулась легким туманом, который полностью укрыл от взора не только казацкие струги, но и строения возводимой на левом берегу крепости, так что ни атаман, ни воевода не сумели даже издали увидеть друг друга, о чем, конечно, Матвей не очень и сожалел. Пройдя под отвесными скалами горы Лбище, он распорядился причалить к берегу в удобном месте, развести не очень дымные костры и готовить на все многолюдство походный завтрак. Он подозвал к себе Ортюху и когда тот неспешно по приречным камням подошел к нему, доверительно попросил:

— Возьми кого-нибудь из казаков, здешних старожилов, поднимись в старое Лбищенское городище. Возьми с собой Томилку и с десяток казаков. Ежели в городище кто есть из беглых, альбо из тех, кто с Ермаком в Сибирь не пошел, уговори с нами на Иргиз да на Яик сойти вместе. А мы тем часом наварим каши побольше, вас дожидаючись. Пойдешь?

— Хорошо, Матвей, конечно, пойду! — охотно согласился Ортюха. Но прежде, чем он повернулся, Матвей успел предупредить: — К городищу подходите со всяким бережением. Не ровен час, и там шустрый воевода свой караул от разбойников поставил, так чтобы не влететь бедной мухой в липкую паутину.

Есаул скупо улыбнулся, успокоил атамана, сказав, что напролом не полезут, пойдут осторожно. Проводив казаков, которые по глубокой расщелине каменистого берега начали взбираться наверх, Матвей подошел к костру Наума Коваля, присел на плоский камень под самым отвесом скалы и, сторонясь горячего дыма, наблюдал, как Марфа сноровисто хлопочет у котла, покрикивая на кучерявого расторопного казака Митяя, чтобы тот нес ведро чистой воды или живее собирал по берегу сухостой для костра.

— Смотри, Митяй, как бы Марфуша не сделала тебя своим стремянным, — пошутил Матвей, подмигивая девице. — Будешь ты возить на себе ее ратные доспехи да колчан со стрелами!

Митяй на коленях перед костром раздувал слабый огонь, поднял голову, выставил вперед короткую кучерявую бородку, которой весьма гордился, хотя волоса в ней было пока негусто. В больших зеленоватых глазах запрыгали лукавые бесенята, когда, подмигнув Марфе, он со смехом в голосе ответил атаману:

— Аль я бес, который не пьет и не ест, а пакости творит? Нешто нищему да рябому красавицу честн'yю сватать в боярских хоромах?

Наум Коваль посмеялся, похлопал молодого казака по согнутой спине над дровами и назидательно сказал:

— Вестимо, когда медведь сыт, то и муравью с кости мяса достанется вдоволь! Так что не тужи и не робей, а увернись да бей! Иначе весь век в холостяках проходишь. Как тебе, Марфа, Митяй кажется? Добрый казак, альбо еще молоденький гусак?

Марфа игриво улыбнулась, показывая ровные белые зубы, кинула быстрый взгляд на Матвея, ответила на шутку родителя:

— Казак он лихой, да у меня нежданная соперница объявилась! Уж и не знаю, как быть. Вот Зульфия советует вызвать ее на бранное поле и в поединке спор этот порешить — кому казак достанется!

Зульфия хихикнула, прикрыв рот концом платка, задиристо вставила свое словцо:

— Да-да! Марфа погибать будет, я сама ее лук подниму, за нее против чужой девка вставать буду!

Матвей вскинул густые брови, морщины на лбу сжали розово-синий шрам от татарской стрелы, делая вид, что крайне удивлен, легонько присвистнул:

— Вона-а как? Кайся, раб божий Митяй, на кого глаз положил без ведома атамана?

Молодой казак смутился, щипнул себя за бородку, потом в ответ с долей вызова отбалагурился:

— Аль я хуже людей, чтобы везде в кабаках ерошку[23]

стоя пить? Ведомо вам, что у Томилки Адамова дочь в девицах ходит, Маняшей кличут. Да мы только три раза у реки встретились, я помог ей воду в ведра зачерпнуть, где поглубже и почище. И мала она годами.

— Мала — не стара! Этот недостаток быстро восполняется! Ай да Митяй! Коль сладится у вас полюбовное дело, сам сватом к Томилке в дом пойду… Хотя покудова у нас никаких домов и близко не строится. Вот придем на Иргиз, обживемся… Ухаживай за Маняшей ласково, чужих ухажеров ненадежных гони прочь. Пущай видит девица в тебе крепкую опору.

Митяй не мог понять, пошучивает над ним атаман или вправду дает добрый совет. Повинился:

— Не умею я за девицами ухаживать. Вот Федотка, тот как репей — коль прицепится к девке аль к молодухе какой — всей ватагой не отодрать. Покудова в Москве были, так он всю зиму к молодой стрельчихе на посад бегал, отъелся у нее на пирогах, сами видели, что боров перед закланием! Так та вдовица едва в струг за ним не прыгнула, когда съезжали мы с воеводой по Москве-реке.

Матвей Мещеряк наклонился к казаку, подбадривая, похлопал по плечу, шутя утешил: