Последний бой КГБ

– Леонид Владимирович, вы по-прежнему считаете Иран очередной целью Америки? Ведь и войне в Ираке конца не видно…

– Да, маленькой победоносной войны не получилось. И все же глава Центрального командования США Джон Абизэйд заявляет, что Иран не может использовать в своих интересах существующие трудности американских войск в Ираке. Поскольку на земле нет более мощной военной силы, чем Соединенные Штаты. И они способны нанести удар и по другой стране, например по Ирану. Вот вам и ответ на ваш вопрос. Пользуясь специальной терминологией – она в данном случае наиболее соответствует ситуации, – американцы по многим направлениям ведут широкомасштабную подрывную работу против официального Тегерана. Речь идет о создании действенной внутренней оппозиции антиамериканскому режиму, сплочении иранской эмиграции в разных странах, об использовании противоречий внутри страны, скажем между различными этническими группами. Характерная черта тактики США: решающим действиям (началу военного переворота или вторжению в другую страну) предшествует массированная пропагандистская кампания, демонизация объекта, обвинение его во всех мыслимых и немыслимых грехах. Так было с талибами, так было с Ираком. Причем обвинения могут оказаться ложными, но задним числом кого это волнует? В Афганистане Бен Ладена не нашли, зато сменили правительство. Ирак обвиняли в создании оружия массового поражения. Его тоже не обнаружили, как и связей с международным терроризмом, однако также сменили правительство и добились того, что Ирак, по сути, перестал существовать как государство. Созданная там власть ничего не контролирует.

– И при этом министр обороны Сергей Иванов публично выражает готовность отправить в Ирак образцы нового вооружения и инструкторов. Желание упрочить свои во многом утраченные позиции на мировом рынке оружия понятно. Но не слишком ли велик риск оказаться втянутыми в войну?

– Нет резона уходить из Ирака полностью. Россию заставили списать 90% весьма значительных иракских долгов. Но у нас не та ситуация, чтобы нести экономические потери. Я надеюсь, что решение министра обороны достаточно взвешенное, выявлены и проанализированы нынешние и последующие риски.

– Как бы вы оценили реальность появления у Ирана собственной атомной бомбы? Не приведет ли иранская ядерная программа к созданию оружия массового уничтожения?

– Мне трудно оспаривать мнение МАГАТЭ, которое в резолюции по поводу иранской энергетической ядерной программы констатирует отсутствие такой угрозы. Другое дело, давняя мечта иранских лидеров, начиная от шаха и, думаю, до нынешних правителей, получить ядерное оружие. Хотя бы для того, чтобы чувствовать себя в безопасности от тех же Соединенных Штатов. Но только не в агрессивных целях, я таковых у Ирана не вижу. Увлечение идеей экспорта исламской революции давно прошло, поскольку стало очевидно: ничего хорошего ни Ирану, ни другим мусульманским странам она не дала. Ираном сейчас руководят вполне рациональные и прагматичные люди. Они хотят быть самостоятельными, а не обслуживать чьи-то интересы. Пытаясь разрядить сгущающуюся над страной атмосферу, иранские лидеры готовы на время приостановить ядерную программу, позволить европейским экспертам сделать свои выводы. США же настаивают на безоговорочном свертывании этих программ. Вам это не напоминает предвоенную ситуацию с Ираком?

– Но лидеры США тоже прагматики. Что же за магнит притягивает их в Иран?