Последний бой (СИ)

Стрелять стало невозможно. Мирослав выворачивал сцепку в сторону гавани, и теперь "Кот" перекрывал сектор стрельбы. Выругавшись бешено, Ян криком потребовал вывернуть прам, чтобы он мог стрелять, но Мирослав отказался. И был, чёрт побери, прав. С горящим, медленно оседающим на нос "Котом" было не до маневров. Дотащить бы. Ян этого понимать не захотел. С натугой разжав освинцовевшие руки, он подскочил было к Мирославу, но нарвался на такой же бешеный взгляд, и отступил.

- Хрен с тобой! - рявкнул. Сбежал по ступенькам на палубу. Огляделся. Из десяти человек, находившихся на борту "Стрекозы", в живых осталось восемь, считая и их с Мирославом. Двоим он скомандовал:

- Ты!.. Ты!.. Пойдёте со мной. И не оглядываясь, будучи полностью уверенным, что пойдут - перемахнул на палубу "Кота".

Тут всё было гораздо хуже. Людей на "Кота" влезло - под крылышко Крута, значительно больше. И трупы лежали гуще. Особенно вдоль правого, попавшего под основной удар, борта. Живых здесь почти не было.

Пока Ян шёл вдоль борта, трапперы, перешедшие на "Кота" с ним, взобрались на мостик. И кто-то из них вцепился в рукояти картечницы… она заговорила вновь, хлестнув свинцом по потерявшим осторожность оркам. Те ответили воплями и новой тучей стрел. Стрелы у них как будто не кончались - опять пошли густо, жужжа в воздухе, как рассерженные пчёлы.

Отчаянно ругаясь, Ян успел укрыться от них за блокгаузом. И мурашки побежали по спине, когда он услышал густой перестук стрел о брёвна.

Перестук закончился, но это было ненадолго. Сейчас орки обнаружат новую цель, и всё пойдёт по новой.

- Эй, есть кто живой? - крикнул Ян.

- Я живой! - откликнулись сверху, с мостика.

Выглянув из-за блокгауза, и не разглядев большой беды, Ян в три прыжка достиг лестницы на мостик и рванулся наверх. Его заметили. Несколько орков выпустили стрелы, выцеливая… Ну да не один он был, не один. С мостика вдруг громыхнуло, прямо над головой просвистела бомба, и легла ведь так удачно. Прямо в самой гуще орочьей, разметав их по сторонам. Не все встанут…

- Молодец, - прохрипел, вскарабкавшись на мостик, Ян. - Хорошо стреляешь, брат!

Молодой светлокожий гоблин, видимо из долинных, ухмыльнулся в ответ. Вторая бомба была уже выцарапана им из укладки, и он откатывал мортиру, намереваясь закинуть её в камору. Успеть бы… ибо небо опять заполнилось привычным гулом стрел.

- Поспеши! - крикнул Ян, бросаясь к картечнице. Прикрыть, дать время на полвдоха - зарядить мортиру…

Он припал к прицелу, крутанул картечницу на станке… оружие, страшное на меньших расстояниях, и здесь кое-что могло. Взрыкнув, картечница выплюнула первую очередь, и оркам досталось. Ещё оборот рукоятки - и картечница вдруг замолчала. Ян рванул рукоять со всей дури. Нет, даже на полоборота не провернулась. Даже на четверть. Заклинило рукоять. Заклинило картечницу. Ян метнулся было к противоположному борту, но стрелять оттуда было невозможно. Сплюнув вязкую, горькую от пороховой гари слюну, он присел у бортика. Всё. Отстрелялся…

3.

Они всё же вырвались. Осевший на нос так глубоко, что вода уже переливалась по палубе "Кот". И натужно тянущая его "Стрекоза". С палубами, заваленными трупами. Вырвались. А орки не погнались за ними на пирогах. И троллей видно не было. Повезло, можно сказать.

Уже ближе к гавани, из-за мола выскочило два прама, которые подощли с бортов к искалеченному "Коту". Люди перепрыгнули на его палубу, полетели верёвки…

На одном из правом, на "Кот" прибыл и сам Арселий. Мрачный, враз почерневший, он прошёл между густо наваленных трупов, поднялся на мостик.

- Что это, Ян? - спросил тихо.

Ян, который всё время, как прамы вышли из под огня, сидел с равнодушным видом у не работающей картечницы, медленно поднял на него глаза. Он молчал.

- Я спрашиваю, что случилось, - всё так же тихо сказал капитан. - Объясни мне, как так получилось, что два прама, двадцать трапперов, попали в засаду и… сколько вас осталось живых?

- Здесь - двое, - соизволил наконец заговорить Ян. - Я не знаю, что случилось. Не понимаю…

Арселий окинул прам быстрым взглядом. Развернулся на каблуках, так что взвизгнула палуба. Буквально скатился по трапу вниз. Вскоре его голос, вроде и негромкий, но явственно слышный, донёсся со "Стрекозы".

Прамы вошли в гавань спустя час с лишним. Грустная это была картина, когда с притянутого к берегу, поджатого с бортов товарищами-прамами "Кота" стали сносить на причал убитых. Никогда прежде Трамп не видывал такого количества убитых трапперов за раз. Всякое случалось раньше… бывало, прам возвращался утыканный стрелами. Тот же Илья несколькими месяцами раньше пришёл на искорёженном праме… но живой. И парни его были живые. И прам был восстановлен в кратчайшие сроки, опять вышел на тропу… А сейчас огромное, обмякшее тело впятером спустили с мостика. И люди - а причал был полон людей, молча стоявших и смотревших, расступались с трудом, глядя, как проносят мимо них мёртвых бойцов. Кто-то всхлипнул в задних рядах. Кажется, какая-то местная красотка. Ну а так - тишина была на причале. Мёртвая тишина.