Последний бросок на запад

Тетка Златы, приютившая их в своем доме в Зелена-Яме, так и не поняла, что у племянницы произошло с мужем. Та только сказала, что давно Мирослава не видела, что он подло с ней поступил и что теперь она осталась без крова и бежит подальше от войны…

Этого объяснения было вполне достаточно — от войны бежали многие. Тетку, конечно, немного удивило, что Злата объявилась в компании русского наемника без документов и денег и в крайне потрепанном виде, но Злата рассказала, что над ней пытались надругаться несколько четников и именно Емельянов заступился за нее, спас ей жизнь.

— Ну что, — спросил Дима, когда они, обессилев, лежали на широкой кровати, тесно прижавшись друг к другу. — Вечером продолжим наше путешествие?

— Да, нужно идти… Только так не хочется… Мне так хорошо здесь, с тобой.

— В Италии нам будет еще лучше!

— Да, — мечтательно повторила девушка. — В Италии нам будет еще лучше… Если только удастся до нее добраться. Боюсь, что того, чем нас ссудила тетка, не хватит.

— Что-нибудь придумаем, — многозначительно сказал рейнджер.

— Ты действительно… — начала было Злата и тут же запнулась, однако Дима прекрасно понял, что именно она хочет спросить: «Ты действительно меня любишь?..»

Он улыбнулся.

— Конечно!

— Правда?

— Ну да…

— Пойми, — вздохнула девушка, — у меня теперь в жизни никого больше не осталось — только ты. Мне не на кого больше опереться, не на кого больше рассчитывать…

— Рассчитывай на меня, — очень серьезно сказал Емельянов.

— Правда?

— Конечно!

И, поцеловав Дмитрия в небритую щеку, Злата поднялась, чтобы начать собираться.

Чернышев проснулся от скрипа дверных петель.

— Который час? — спросил он у вошедшего солдата.

Негр поставил на стол поднос с кофейником и чашкой и вопросительно посмотрел на Вадима.

— Который час? — Чернышев постучал пальцем по запястью.

Солдат поднес часы к его глазам — была половина седьмого вечера.

И молча, явно неодобрительно относясь к тем обязанностям, которые ему приходится выполнять, вышел из комнаты, загремев ключом в замке.

— О, черт! — выругался Чернышев. — Еще столько времени ждать!

И перевернувшись на другой бок, снова заснул.

В следующий раз его сон нарушил сам Кавьель вместе со все тем же переводчиком.

— Господин лейтенант говорит, что надо собираться, уже вечер, — сказал хорват.

— Да, хорошо, — ответил Чернышев, протирая глаза.

Кавьель присел на диван. Он был явно в хорошем настроении.

«Конечно, — подумал Вадим, — оторвал на халяву пятнадцать косарей…»

— С машиной ничего не получилось, — говорил между тем Кавьель — переводчик старательно переводил каждое слово, — придется тебе пойти пешком.

— Лучше пешком, чем на машине в преисподнюю, — резонно заметил Вадим. — Когда я пойду?

— Как только стемнеет. Мы находимся на самой окраине города, но я тебя провожу до леса. А там — смотри сам, все от тебя зависит. Деньги у тебя есть…

Чернышев заметил, как при слове «деньги» у француза засверкали глаза.

«Уж не собирается ли он меня ограбить?» — подумал он.

— Мне нужно оружие, — сказал Вадим. — А провожать меня не надо, сам как-нибудь доберусь…

— Твое дело… А насчет оружия я уже побеспокоился — автомат, два рожка к нему, три гранаты…

Француз вместе с переводчиком все-таки проводили Чернышева до леса и теперь возвращались обратно. Луна была полной и неестественно яркой.

Лейтенант, загадочно улыбнувшись, извлек из кармана пачку сигарет, закурил, предложил закурить и хорвату — тот согласился с благодарностью.

— Выпить хочешь? — предложил Кавьель.

Глаза переводчика радостно засветились.

— Конечно!

— Ну пошли. Иди вперед, мне надо отлить. Пи-пи, понимаешь?

Хорват кивнул и не спеша пошел по обочине дороги — до моста оставалось метра три. Кавьель ждал, сложив руки за спиной.

Лейтенант уже знал, что в этой реке едва ли не каждый день вылавливают трупы каких-нибудь солдат или беженцев — этому обстоятельству в городе никто не удивлялся.

Дождавшись, когда переводчик дойдет до середины моста, лейтенант прицелился из револьвера.

Несколько выстрелов — и хорват, который теперь слишком много знал, нелепо взмахнув руками, свалился в воду.

Француз, довольно улыбнувшись, подошел к тому самому месту, где только что стоял хорват, перегнулся через деревянные перила и взглянул в черную непроницаемую воду — круги от падения унесло быстрое течение.

Емельянов шел легко, словно и не было у него на плечах тяжелого рюкзака — тетка Златы побеспокоилась и надавала им, кроме денег, еды и одежды.

«Все-таки хорошо было пару деньков передохнуть», — подумал Дима.

По совету тетки они лесной тропинкой срезали пару километров и вышли на шоссе, ведущее на юг уже за чертой города Зелена-Яма. На обочине, освещенные луной, стояли три человека и разговаривали.

— Не надо лишним людям попадаться на глаза, — прошептал Дмитрий.

Девушка испуганно вцепилась ему в плечо.

— Мне страшно.

— Не бойся, нас с дороги никто не увидит, мы же в темноте…

До тех троих было метров десять, не больше. Говорили по-сербскохорватски и по-французски. Кажется, один из них был переводчиком.