Последний час надежды

— Ты ошибаешься, — Ники смотрела в её глаза. — Мы можем только часть того, что может так называемая природа. Инвариант — это ведь всё живое, что есть в мире.

— Тогда почему он этой силой не пользуется?

— Откуда ты знаешь, что не пользуется? — Ники вновь улыбнулась. — Как ты можешь это заметить… или не заметить?

— Но ведь… — София выглядела растерянной. — Все эти экологические катастрофы… мусор этот кругом, уничтожение видов, почему он это допускает?!

— Может, это то, что нужно? Может, человек должен что-то вот так убрать, и всё?

София замолчала. Я почти физически ощущал работу её мысли. Как тогда, на шахматных турнирах.

— Очень трудно поверить в то, что мы не лучшее творение на Земле, — Ники встала. — Я сама над этим много думала, Софи. Инвариант не бездействует. Если всё то, как мы загаживаем Землю, происходит — значит, это вписывается в его планы.

— Как такое может вписываться?! — Софи произнесла едва слышно.

Ники пожала плечами.

— И что будет, когда человек сделает всё, что от него требовалось?

Ники вновь пожала плечами.

— Дадут знать, что этого больше делать не надо. Поверь, очень убедительно дадут знать.

— Войны? Эпидемии? Или стихийные бедствия по всему миру?

Ники кивнула.

— И это тоже. Хотя у Инварианта есть множество способов повлиять на людей. Без торнадо, цунами и эпидемий.

— Что это за способы?

— Софи, ты очень расстроишься, если я расскажу, — Ники перестала улыбаться. — Я в своё время ужасно расстроилась.

— Я не маленький ребёнок!

Ники вздохнула, вновь присела на корточки и взяла Софию за руку.

— Есть знания, которые лучше получать маленькими порциями, — я ощущал, как электризуется воздух между ними. — Согласна?

София долго смотрела в ответ, затем неохотно кивнула.

Ники вернулась на свой стул и вздохнула.

— Прибываем через полчаса, — она посмотрела на часы. — С вашего позволения, я не поеду на встречу.

— Я бы хотел, чтобы ты поехала, — сам не знаю, почему я это сказал. Просто посмотрел на Ники и понял — ей одной сейчас будет совсем плохо. И она ничего не говорит, что с ней такое, почему она стремится замкнуться в себе при каждом удобном случае. — София?

— Да, — София словно очнулась, на лице её появилась улыбка. — Да, лучше ехать всем вместе. Он тебе понравится.

Трое, поезд Лондон — Солзбери, 30 июля 2010 года, 20:05

— Нет, не видящий, — возразила Доминик, откинувшись на спинку стула. — Он не видящий. Но он «маяк». Чувствует, но не может ни управлять, ни даже понять, что с ним происходит.

— Так вот почему он так легко всё принимал, — медленно проговорила София. — Ники, кто его сделал «маяком»?

— Методика моя, — Доминик выдержала её взгляд. — Мои слова, мои приёмы, мои «маркеры», всё моё. Но я этого не делала.

— Что такое «маркер»?

— Рефлекс, — пояснила Ники. — Его прививают всем «маякам», чтобы их можно было сразу опознать. Ты помнишь, что ты делала в первую очередь, когда чувствовала изменение?

София задумалась, посмотрела на меня. Я знал ответ. Но старался не думать о нём.

София неуверенно подняла обе ладони и прижала к вискам. Посмотрела на Доминик.

— Правильно, — Доминик кивнула.

— Так это что — твоя работа?!

— Моя, — Ники кивнула. — Что ты так смотришь на меня? Я сама делала точно так же. У всех есть свои маркеры, они иногда совпадают, но обычно они разные.

— Можно подумать, ты одна такое использовала! — скептически усмехнулась София.

— Нет, — пожала плечами Доминик. — Это видимый маркер, Софи. Есть и другие. У тебя, у Брюса… и у меня. У Джеймса Стоуна они тоже есть.

— Какие… другие? — опешила София. — Почему ты не рассказала? Хотя ладно, это пока неважно. Значит, всё твоё, но ты этого не делала?

Доминик отрицательно покачала головой.

— Кто же тогда? — поинтересовалась София.

Доминик отвела взгляд и пожала плечами.

— Ты уверена, что ты одна здесь? Ну… я не знаю, может, кто-нибудь следит за тобой?

— Никого не должно быть, — медленно ответила Доминик. Вид у неё было такой, словно слова Софии явились откровением. — Но если… чёрт, почему я не подумала! Если я не одна, то это нарушение правил, и тогда… и тогда…

— Что тогда? — София внимательно смотрела на Ники, а та старалась не смотреть в глаза ни ей, ни мне.

— Не знаю, что тогда. Я просто не думала, что ты можешь быть права. Я никого здесь не чувствовала, кроме себя, но…

— Это может быть кто-то опытный? Кто-то, кого ты не можешь заметить?

Ники неохотно кивнула.

— Тогда он знает, что здесь есть Инвариант и есть видящие, — заключила София.

Ники вновь кивнула.

— Тогда всё может быть лучше, чем ты думала! — просияла София. — Значит, там у вас уже знают, что здесь происходит!

— Я не уверена, — Ники отвечала всё так же медленно. — Курсовые задания никогда не выполняются в настоящей реальности. Неужели ты не понимаешь, почему?!

София осеклась.

— Понятно, — она встала. Шелест шёлка, едва слышный перестук чёток — бусинок в её ожерелье. Ники действительно сделала из Софии принцессу. Специально? — Закажу ещё чая, — она покинула купе, а Ники прижала ладони к лицу. Я присел рядом и взял её за руку.

— Что случилось?