Последний человек

Но почему бы мне не оставаться таким, подумал я; человечество погибло, и эти лохмотья более подобают для траура по нему, чем фатовской черный сюртук. Таким я, вероятно, и остался бы, если бы надежда, без которой, думается, не может жить человек, не шептала мне, что в таком виде я внушу страх и отвращение тому существу, которое я все еще не отчаялся найти живым. Посмеются ли мои читатели над тщеславием, побудившим меня старательно приодеться для встречи с этим призрачным существом? Или простят причуду полубезумна? Сам я легко себя прощаю — ибо надежда, даже самая смутная, была столь дорога мне, а приятные ощущения столь редки, что я готов был браться за все, что питало эту надежду или доставляло приятность моему изболевшемуся сердцу.

Выполнив это, я посетил каждую улицу и каждый закоулок Форли, Города Италии выглядели еще ужаснее в своем безлюдье, чем города Англии или Франции. Чума пришла туда раньше и закончила свое дело гораздо скорее, нежели у нас. Вероятно, уже прошлым летом на всем пути от побережья Калабрии³⁸⁴

до северных отрогов Альп в живых не осталось никого. Мои поиски были тщетными, однако я не отчаивался. Думается, что разум все же оставался на моей стороне и не столь уж ничтожны были шансы, что где-то в Италии среди безлюдья, подобно мне, уцелел человек. Бродя по пустому городу, я составил себе план действий. Я направлюсь в Рим. Удостоверившись путем тщательных поисков, что в городах на моем пути нет никого, я в каждом из них оставлю на видном месте надпись, сделанную белой краской, на трех языках, и надпись эта будет гласить, что «Вернэ, последний англичанин, избрал для жительства Рим».

Выполняя это намерение, я зашел в мастерскую художника и запасся краской. Удивительно, что это пустячное занятие утешило и даже оживило меня. Но горе делает нас ребячливыми, а отчаяние рождает фантазии. К простым словам надписи я добавил только призыв: «Друг! Приди, я жду тебя! — Vieni! ti aspetto!»

На следующее утро, взяв себе в спутники некое подобие надежды, я покинул Форли с намерением добраться до Рима. Все это время мучительные воспоминания о прошлом и ужас перед будущим сопровождали меня днем и склонялись над моим ложем ночью. Много раз отдавался я во власть отчаяния. Много раз решал положить конец моим страданиям; самому лишить себя жизни — вот исцеление; и меня даже радовало, что осуществить это так легко. Чего мне было бояться в загробном мире? Если там есть ад и я осужден на него, то адские муки уже хорошо знакомы мне. Итак, вот легкий и верный конец моей трагедии. Однако эти мысли отступали перед новыми надеждами. Я продолжал свой путь, и теперь проходившие минуты и часы уже не были, как прежде, исполнены невыразимых мук.

Путь, которым я шел — вдоль подножия Апеннин, по их долинам и вершинам, — был некогда пройден героями, а потом тысячами восхищенных путешественников. Все они ушли оттуда, как уходят волны во время отлива, оставив меня одного. Но к чему жалобы? Разве не было у меня надежды? Так говорил я себе, даже когда исчезал прилив бодрости и мне приходилось призывать на помощь всю твердость духа, какая еще у меня оставалась, чтобы не впасть снова в бездну отчаяния, куда ввергло меня кораблекрушение, уничтожившее все мои радости, заставившее пережить все ужасы.

Я пробуждался вместе с солнцем и тотчас покидал безлюдный постоялый двор. Шагая по пустынной местности, я уносился мыслями во Вселенную и бывал менее несчастен, если благодаря этому часы проходили незаметно. Каждый вечер, несмотря на усталость, я долго не решался войти в жилище, где мог переночевать. Часами сидел я у порога выбранного мною дома, боясь отодвинуть засов и встретиться лицом к лицу с пустотой. Много ночей, хотя это были уже туманные ночи осени, я провел под каким-нибудь падубом; много раз ужинал каштанами и плодами земляничного дерева, разводя на земле костер, точно цыган, ибо природа не столь мучительно напоминала мне о моем безнадежном одиночестве. Я нес с собой очищенный ивовый прут, на котором отметил, насколько помнил, дни, прошедшие после кораблекрушения, и каждый вечер добавлял к печальной сумме еще одну отметку³⁸⁵.