Последний день в... Париже

Бассейн сверкал на солнце, окруженный уютными шезлонгами и зеленью. Вода была такой чистой и прозрачной, что хотелось погрузиться в нее, как в нежные объятия. Представила, как плаваю под бодрящими лучами, наслаждаясь видом города.

На крыше стоял небольшой бар с высокими стульями и стильными столиками.

«А он еще и тусовщик!» – пронеслось в мыслях.

Осмотревшись, я проверила степень приватности этой части дома, все еще одолеваемая желанием искупаться. Этим летом еще не было шанса поплавать, все время было занято завершением учебы.

Убедившись, что меня здесь никто не увидит, допила кофе и сбросила халат на шезлонг. Колебалась насчет трусиков, но все же решила снять и их.

Медленно погружалась в воду, чувствуя, как она обнимает меня, словно мягкое покрывало, и не сдержала блаженного стона. Я нырнула и проплыла немного. Вода освежала, но все равно не могла полностью стереть чувство тяжести в теле. Я плавала и плавала, и постепенно становилось легче. Тело возвращалось к жизни с каждым движением. Вода словно очищала не только физическое состояние, но и мысли. Я легла на спину, закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на ощущениях.

– Кто. Вы. Такая?

– раздался требовательный голос над моей головой.

Я вздрогнула и распахнула глаза, вскочив в воде, прикрывая грудь руками. Передо мной величаво стояла пожилая дама в элегантном деловом костюме и изысканной широкополой шляпе. Она глядела на меня с высоты не только своего роста, но и непреклонного достоинства, как будто я была не голая девушка в бассейне, а какое-то ничтожество. И без того мне было стыдно, но под ее взглядом это чувство приближалось к отчаянию.

–Я… я…– пролепетала я, потеряв способность связно говорить по-французски, видимо, последствия вчерашнего алкоголя.

–Думаю, вам стоит привести себя в…– ее нос чуть дрогнул, когда взгляд наткнулся на мои стринги, небрежно брошенные поверх смятого халата, –… в подобающий вид и спуститься вниз, юная леди.

Нужно иметь особое мастерство, чтобы, говоря «юная леди», иметь в виду предосудительный подтекст

Когда она, цокая каблуками, удалялась, я выбралась из бассейна, отжала воду из своих косичек, сожалея о забытом полотенце. Набросив халат на мокрое тело, запахнула его по самый подбородок и отправилась вниз по лестнице.

Женщина сидела на краю дивана, ее осанка была безукоризненной. Я, взглянув на нее, попыталась расправить плечи, но чувство стыда слишком давило на меня.

–Может быть, вам предложить кофе?– спросила я, хотя тоже была в гостях, но мной овладела неведомая почтительность, и хотелось хотя бы намека на благосклонность от этой женщины.

–Предложите, – кивнула она, не спуская с меня изучающего взгляда, в котором смешались легкое любопытство и презрение.

Я с дрожью в руках возилась с кофемашиной.

–Сахар? Молоко?– спросила я.

–Вряд ли в этом доме найдется хотя бы капля нормального молока.

– Это да, – вздохнула я себе под нос по-русски и, словно в подтверждение своей неловкости, уронила чайную ложку.

Поднимаясь с ней в руках, ударилась головой об открытую дверцу шкафчика, прошептав проклятие по-русски. И тут вспомнила, что Алекс говорил о своей бабушке, которая была тоже русской. И судя по тому, с каким нескрываемым любопытством женщина посмотрела на меня после того, как я еще и хорошенько проматерилась при ней, она явно поняла каждое слово. Я делаю успехи!

– Вы русская? – спросила она меня, снисходительно склонив голову набок.

– Да, – ответила я, подавая ей чашку кофе на блюдце, руки предательски дрожали, я потерла ушибленный лоб, – меня зовут Вика. Виктория.

Женщина приняла напиток, поблагодарив, и снова меня оценивающе оглядела.

– Приятно познакомиться, Вика, Виктория. Я – Мария Леонидовна, – чинно представилась она. Я суматошно запахнула полы халата, на ее вопрос: – В этом доме, случайно, нет какой-нибудь одежды?

– Она… эммм, – я потерла переносицу, опускаясь в кресло напротив, – честно говоря… не знаю, где она.

– Чудненько.

Ну вот и поговорили.

А вы знали, что в разных культурах восприятие молчания может сильно отличаться? В некоторых странах оно считается знаком уважения и размышлений, в то время как в других – признаком неловкости или незаинтересованности.

Тишину разрушил щелчок замка. Алекс вбежал, мокрый от пота. Увидев нас, он закончил разговор, сняв наушник.

– Бабушка? – его удивленный взгляд встретился с моим извиняющимся.– Что ты тут делаешь, прости за вопрос.

– Пью кофе, – она показала чашку, тепло улыбаясь внуку.

– Я не это имел в виду… – он отложил телефон и гарнитуру, подошел ближе.

– Ты не рад мне? – она изобразила обиду. – Ты сам дал мне ключи, приглашая приезжать.

Алекс подошел к ней и поцеловал в обе щеки:

– Конечно рад, бабуль, – он повернулся ко мне, – вижу, с Викторией ты уже познакомилась.