Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

Профессор Клаус Майер мог бы почти торжествовать. Правда, его расчёт на реакцию диких азиатов не оправдался. Савомото, услышав трель звонка, лишь непонимающе покосился в сторону возможной опасности. Подобно тому, как дикие звери, не знакомые с коварством венца природы, реагируют на силуэт человека просто в степени разумной осторожности. А вот Пашка уже вкусил все прелести вездесущего ока мобильных коммуникаций, наряду с практичностью, способных напрочь вынести мозг. Когда любой звонок выступает убойным раздражителем: «ну кого там ещё чёрт дёрнул позвонить!».

Старичок-фургончик раскочегарился по пустынной улице до ста километров в час. Пашка в недоумении пялился на спидометр, пока не сообразил, что у него шкала в милях и цифра 60 — это уже….

«Вот почему так потряхивает»! — Он мягко переставил ногу с газа на тормоз.

В это момент над самым ухом зазвенел звонок мобильника. Телефон надрывался в кармане куртки, заткнувшей дырку в стекле. И ладно бы сквозь изжмаканную, промокшую и довольно плотную свинячью кожу… тряска вытолкала из подкладки тонкотканную карманную мошонку с параллелепипедом мобильника, прямо у самой Пашкиной головы.

Дёрнулся он неудачно — лёгкое усилие на руль повело машину в сторону, при этом нога рефлекторно надавила на педаль тормоза, что говориться «до полика». Дождевая плёнка на асфальте оказалась неожиданно скользкой. Фургончик, кренясь, казалось, заскрипев от возмущения, выписывал на дороге замысловатые вензеля.

Эмоции бурно выплеснулись на раздражитель звонка и потухли. Он не успел даже испугаться, всё произошло быстро и вполне буднично (поле свиста пуль и смертоубийств, тоже мне опасность — авария!).

Удар! «Фольц» уткнулся задом в стену дома. Нога на тормозе, коробка на передаче и колёса встали — движок захлебнулся. В голове медленно варилось недоумение:

«Как же это я не справился с управлением? Не я, Мацуда с тормозной моторикой»!

Трескучий мобильник Пашка вырвал вместе с карманом:

— Алло! — И следом по-английски и по-русски отборной бранью и матом.

На том конце только вякнули и отключились, сто пудов опешив, обалдев.

Пашка едва разобрал нечто похожее на «шайзе».

«Ах ты, тевтон проклятый. Любитель-патриот старых немецких рыдванов. Перезвонить? Да пошёл он! — Возбуждённо дышащего Пашку больше заинтересовал телефон, — а если…! И что он скажет? Сдрасте, я Пашка-Мацуда!?

Позвонить из Штатов в Россию вполне возможно — коды международные известны. Другое дело, что он привык полагаться на записную книжку в мобиле и не помнил длинных мобильных номеров, кроме городских. И то наверно одного — родительского. И что? Сейчас там ночь, а тут он такой…, да их инфаркт хватит. Но позвонить хотелось жутко, вроде как привязаться к той реальности, получить подтверждение. А что если…».

Пашка быстро набрал код и номер своего мобильника — этот в голове засел плотно.

Соединяло долго, он уже ожидал услышать нечто: «абонент не обслуживается», но гудки пошли.

«А если сейчас на другом конце трубку подниму я»?

И тут ему почему-то вдруг стало страшно. Словно жизнь украдена и ему нет здесь (в этом мире) места.

«Эй, братишка, а ни чё, что ты тут под пулями скачешь, и жизнь твоя почти ничего не стоит. И вообще жизнь эта не твоя, а Мацуды. И не ты ли сам вор»?

Ответили! Женский голос.

— А Павла можно? — Осторожно спросил он.

— Он умер. А кто….

Отключил телефон. Дальше разговаривать на русском при сержанте не хотелось.

«Это была Наида, — узнал он голос жены Андрея, — всё правильно — мобильники Андрюха посоветовал оставить дома (всё ровно в горах не было зоны покрытия). А раз Наида вернулась в посёлок, значит и Маринка тоже. И что теперь? А чёрт его знает. Допустим плюнет он на эту войну, как-нибудь переберётся через океан и…»?

Он потёр висок, взглянул на Савомото. Тот до этого терпеливо молчал, поглядывая на Пашку.

— Едем?

— Погоди! — Павел снова высветил экран телефона, взглянув на время, потом, поёжившись, в серую хмарь дождливого дня — дождик взял паузу, зато поднялся ветер, обещавший быть промозглым.

«А казалось, что уже вечер поспел»!

Кряхтя, лениво он вылез из машины, обходя её сзади, что бы посмотреть — сильно ли помят зад.

День был настолько богат на события, которые цепляясь друг за друга, влекли вслед за собой, не давая остановиться и спокойно обдумать сложившуюся ситуацию и его положение в этой бойне. А оно, как ни крути, отличное от остальных японских солдат (в смысле — отличается).

«И чего ему не сиделось и не думалось у госпиталя? Это всё из-за укола — сильный транквилизатор! Вот и сейчас можно сделать некоторую паузу, всё обдумать, но теперь теребит Савомото».

Сержант вылез со своей стороны, повозившись там, потом неожиданно появился у Пашки за спиной, двигаясь на полусогнутых, настороженный и собранный.

— Противник! — Прошипел он, — копошатся там…, двое.

— Да гражданские наверно. Не полезут они вдвоём, без «брони» и вертолётов, — не поверил Павел.

Стараясь не шуметь, он приоткрыл дверь (хорошо, что не захлопнул), потянулся за винтовкой, но та заупрямилась, зацепившись за что-то.