Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

Возможно, американцы что-то заметили, потому что повели себя очень осторожно. Не дойдя метров сто до дома, где в бронированной машине укрылся капитан со своим поредевшим отрядом, и вовсе остановились. Окияма слышал, что они кричали что-то в громкоговоритель, потом из-за БМП высунулся пехотинец с трубой гранатомёта. Капитан не успел среагировать, как реактивный снаряд сорвался в их сторону. Головная часть снаряда ударилась в пластиковые панели маскировки, укрывавшей машину, сработал взрыватель, выжигая кумулятивной струёй толстые пачки бумаги, часть двигательного отсека, колесо со стороны водителя, жаркий кумулятивный пест проник в салон. Орущий Окияма, с опаленными бровями и ресницами, вывалился в открытую дверь и не видел, как пламя охватило всего солдата за рулём. Матрос за пулемётной турелью на крыше машины открыл огонь, пламя гранаты лишь слегка припалило его ноги, но машина начала гореть и огонь пробирался всё выше. Стрелок попытался вылезти наверх, но за что-то зацепился. Бесплодно дёрнувшись несколько раз, он снова схватился за ручки пулемёта, крича от боли, сгорая заживо, молотил по БМП и залёгшей пехоте.

Дистанция для лейтенанта Йосиоко была не самая удобная, а американцы и не думали приближаться, и дать ему возможность прицельно выстрелить. Он быстро, ползком, а где и перебежками сокращал расстояние до БМП. Вокруг него сначала засвистели пули стрелкового оружия, но 7.62-мм пулемёт горящего в здании «Хаммера» уложил рейнджеров на асфальт.

В «Страйкере» оператор дистанционного управления огнём наводил пулемёт на японца с гранатомётом, но шустрый лейтенант постоянно выскальзывал из прицела, американцу при этом приходилось часто переносить огонь на огневой пулемётной точки противника, укрытого за толстой кирпичной стеной.

Долго это продолжаться не могло — Йосиоко попытался с колена прицелиться из-за разбитой машины, но еле успел откатиться за высокий бордюр — пули со «Страйкера» изрешетили жестянку легковушки, покромсали кусками бетон бордюра, и оператор снова потерял гранатомётчика. С трофейного «Хаммера» пулемёт уже заткнулся, но уцелевшие рейнджеры затаскивали немногих раненых в задний люк БМП и поддержать огнём не могли.

Наконец водитель БМП получил команду на отход — машина стала отползать назад, огрызаясь очередями.

Лейтенант Йосиоко решил стрелять с положения лёжа. Американская бронированная машина медленно катилась назад, и он торопился произвести выстрел. Ему было крайне неудобно, бетонная крошка посекла всё лицо, чудом не попав в глаза, но их всё ровно заливало потом и кровью из многочисленных мелких ран. В запарке боя он позабыл обо всех предосторожностях при стрельбе из гранатомёта. Вогнав «коробочку» БМП в сечение прицела гранатомёта, лейтенант нажал на курок.

Пороховыми газами ему обожгло вытянутые назад ноги, пропалив обмотки, пламя добралось до кожи. Лейтенант на мгновенье потерял контроль, изогнувшись от боли.

Поведя джойстиком на вспышку выстрела, оператор на американской машине увидел на экране монитора, как пули чёрными брызгами вырывали клочки одежды на теле стрелка. В тоже мгновенье машина вздрогнула от попадания. Граната вошла в правую скулу «Страйкеру», в нишу передних колёс. Водитель умер мгновенно, остальной экипаж посыпал из железной коробки. Японцы в ответ уже не стреляли, и рейнджерам даже удалось вытащить раненых.

В это время генерал-лейтенант Курибаяси менял ленту на станковом пулемёте. Два его солдата лежали рядом сражённые наповал крупнокалиберными пулями. Капитан Окияма, когда вывалился из «Хаммера», остался с одним пистолетом, и стрелять из этой пукалки с расстояния в двести метров посчитал бесполезным. В здании находиться стало невозможно — машина пылала, смрадно дымя, заполнив чёрным дымом всё помещение. Короткими перебежками, пригибаясь, он побежал в сторону пулемётного расчёта. В его сторону послали пару очередей, но тоже безрезультатно. И хоть больше не стреляли, капитан чувствовал неприятный взгляд в спину, заставлявший его выкладываться полностью. Последние метры он уже преодолел бегом, шумно ввалившись за спасительное укрытие.

Генерал никак не мог справиться с перезарядкой пулемёта.

— Давненько я не работал с этой машинкой, — извиняющимся тоном сетовал он, — надо менять позицию, они наверняка вызвали подмогу.

Капитану ужасно не хотелось подниматься на ноги. Американцы не стреляли, и была возможность перевести дух. Но пришлось вставать, откинуть застёжки, вынуть стопоры и отделить «тело» пулемёта от станка.

— Вы правы, надо уходить. Потом посмотрю, что с лентой. Чёрт, какая тяжёлая, — взвалив на себя треногу, застонал капитан, однако кряхтя, прихватил ещё и сумку с патронами.