Последний дракон

Они ударили коней пятками, и те пустились в легкий галоп, которым могли идти всю ночь, но, проскакав таким образом совсем недолго, Виллен расслышал сквозь топот копыт еще один, чужеродный, звук. Сначала он решил, что ему показалось. Затем подумал, что это был ветер. Но звук, высокий, пронзительный, становился все громче. Виллен обернулся на скаку. Деревья вокруг вырастали из тумана, как зловещие, хищные руки, готовые схватить путников, а ветви кустарников извивались, как гигантские змеи. Вдруг ветер резко ударил охотника в лицо, и он услышал оглушительный визг. Конь встал на дыбы, и Виллен едва удержался в седле, краем глаза заметив, что Твилу тоже приходится туго. В небе над их головами кружилась тень, которую Виллен принял было за огромную летучую мышь. Потом он разглядел, что это был ястреб, выпустивший страшные когти.

А затем Виллен заметил приближающегося всадника, мчащегося на огромной черной лошади. Виллен затаил дыхание. Разбойник или райанин? Но когда луна бросила луч холодного света на лицо всадника, Виллен с изумлением осознал, что это был король Симбалии.

Ястреб сделал еще один круг на фоне звездного неба и вернулся к королю. Виллен взглянул на Твила, который был бледен, как сам туман. Король приблизился. Его лицо казалось мраморным в лунном свете. Он посмотрел на Виллена.

— Я позволил тебе свободно вернуться домой. Если у тебя нет объяснения тому, что ты до сих пор здесь делаешь, мне придется отвезти тебя обратно и запереть в тюрьме.

Виллен бросил взгляд на своего спутника, затем опять на короля. Ясветр был настолько властен, что в какой-то момент Виллен понял, что вот-вот расскажет ему о встрече в лесу, но вспомнил клятву, данную принцессе. Он совсем не был уверен в том, кому можно доверять в непонятном мире интриг, но знал одно: мужчины держат данное слово.

— У меня были дела, — сказал он и с облегчением заметил, что его голос не дрогнул. Он смотрел на Ясветра, не понимая, что будет дальше.

В этот момент появился Лэтан и с удивлением уставился на них. Он не слышал, о чем говорили до этого, но сразу почувствовал напряжение между королем и северянами.

Ясветр смотрел на Виллена, тот сглотнул, но не отвел взгляда. Твил молчал, понимая, что король имеет полное право задержать Виллена за отказ отвечать.

— Я снова спрашиваю, — сказал Ясветр, — что ты делал в лесу?

— Я уже сказал, у меня были дела, — сказал Виллен, а затем не совсем убедительно добавил: — К тому же меня задержала стража, и мне пришлось доказывать им, что ты разрешил мне уйти. Еще я заблудился и с трудом нашел своего спутника.

— Северянин заблудился в лесу? — скептически поинтересовался Ясветр. — Трудно в это поверить.

— Тем не менее это мой ответ.

На время они застыли — ястреб сидел на плече короля, сверкая глазом в сторону Виллена, черный конь короля перебирал ногами, вспахивая туман, который разлетался рваными клочьями из-под копыт, и всхрапывал. Луна начала заходить за высокие макушки деревьев на востоке. В конце концов Ясветр заговорил:

— Что ж, хорошо. Не буду заставлять тебя отвечать. Несомненно, у тебя есть причины для молчания. Вы оба можете ехать.

Удивленные тем, что так легко отделались, путники немедленно повернули коней на север. Когда они исчезли в тумане среди деревьев, Ясветр обратился к стражнику:

— Следуй за ними. Даже если придется забраться в Северный Предел. Поезжай, узнай все, что сможешь, и возвращайся к завтрашнему вечеру.

Не говоря больше ни слова, Ясветр дернул поводья и уехал. Лэтан смотрел вслед своему королю, исчезающему в тумане, как темный призрак. Стражника била дрожь, но не только от холодного ночного воздуха.

Немногие окна были освещены поздней ночью. В спальне построенного в дереве замка, принадлежащего принцу Кайерту и принцессе Эвирайе, горела масляная лампа. Света ее хватало на всю небольшую, уютную комнату, в которую можно было подняться по спиральной лестнице. Деревянная кровать с балдахином из зеленеющей живой лозы стояла в углу спальни, и иногда стручки на ветках раскрывались с нежным шуршанием, наполняя комнату легким благоуханием.

Эвирайя лежала на постели, на шелковых простынях, среди меховых покрывал. Она смотрела на Кайерта, который стоял у окна, сделанного в стволе, там, где выпал огромный сучок. Эвирайя беспокойно постучала ногтями со звуком, похожим на треск сухих листьев. Ее распущенные волосы лежали беспорядочными золотыми прядками, покрывая едва ли не большую часть постели. Она глубоко вздохнула, как будто намереваясь что-то сказать, но не произнесла ни слова. Вместо нее заговорил Кайерт.

— Я спросил тебя, Эвирайя, — негромко сказал он, — почему ты не рассказываешь мне, о чем говорила с охотником?

— Я собиралась рассказать тебе, — ответила она. (Осторожно, теперь очень осторожно. Он каким-то образом многое знает.)

— В самом деле? — сухо осведомился Кайерт.

— Да, собиралась. Я просто хотела расспросить его поподробнее о его беде, ведь мы с тобой члены королевской семьи, я подумала, нам следует об этом знать.