Последний дракон

– Все умирают, мальчик, – ответил Ваксмен. – Даже вот этот лорд Хайфаэр, но тебя эта участь определенно настигнет существенно раньше.

– Да бросьте, Ваксмен, – возразил Пшик. – Не надо дурака валять. Я хороший курьер, уже три года на вас работаю.

Что было правдой, и потому могвай неохотно уступил. А вообще-то надеялся потянуть резину.

– Ладно, сынок. Верн обдал тебя драконьим дыхом. Полной дозой. А для людей он смертелен, и тут я не шучу.

Пшик не мог поверить ушам.

– Вы убили меня за доставку водки? Поверить не могу. Бедная моя мама…

При упоминании Пшиковой матушки Ваксмен вмешался с одним «но».

– Но: последствия обратимы, если у тебя есть выход на противоядие.

– Ага, – грустно отозвался Пшик, – а оно, спорим, растет в козлиной жопе на вершине Эвереста, и топать за ним надо уже сейчас.

– Не совсем, – Ваксмен раскрыл ладонь, на которой обнаружился маленький, блестящий кругляш янтарного цвета. – Эта штучка – Вернова чешуйка. Он ими линяет повсюду. Примерно дважды в неделю и на протяжении нескольких месяцев тебе нужна будет свежесброшенная.

Пшик взял кругляш.

– И что? Положить на лоб или типа того?

– О, ни черта подобного, – ответил Ваксмен с самым серьезным видом. – Это, что называется, пессарий, а значит его нужно сунуть туда, где солнышка не видать, да поглубже.

– Брось, Вакс, – подал голос Верн, – не надо с ним играть.

– Их жуют, – объяснил Ваксмен. – Как табак. Пока не станут бесцветными. Вот и все дела.

– А если я не буду жевать?

– На первых порах – судороги, – сказал могвай.

– А потом жжение в потрохах, – продолжил Верн.

– И тошнота, – добавил Ваксмен. – Но тебе будет не до нее, слишком уж тебя займет жжение.

– А потом выблюешь легкие.

– Последний парниша их высрал, – не согласился Ваксмен.

– Нет, высрал он дерьмопровод. Кишки, то бишь. Легкие повыше будут.

– Ну, спец тут ты, – уступил могвай. – В любом случае, все полезет наружу.

– А потом лопнет сердце.

Пшик сунул чешуйку в рот и принялся сосать, как ребенок пустышку. Горчило, но можно и потерпеть, учитывая альтернативу.

– Улавливаешь последствия? – поинтересовался Ваксмен, пока Пшик вовсю трудился над чешуйкой. – Подгадишь Верну – не получишь чешуйку. Приведешь ораву – не получишь чешуйку. Маленькая такая подстраховка для лорда Хайфаэра.

Пшик кивнул. Он улавливал. За всю жизнь он еще никогда так хорошо не улавливал, как сейчас.

– Так что, пока я перезаряжаюсь, мои обязанности на тебе. Через три месяца вернусь – и можешь быть свободен.

Верн вскинул надбровные дуги.

– Три МЕСЯЦА, Вакс? Ах ты ж мудозвонище. Три месяца без кабельного я б как-нибудь пережил. Да я и бухло сам себе гнать могу, если припечет.

– А я разве сказал три года? – невинно удивился Ваксмен. – Имел в виду месяца, Хайфаэр. Искренне извиняюсь.

– Ты меня развел, Вакс. Ты как будто не хочешь, чтобы я прикончил этого пацана.

– Он – душа, Верн, – заявил могвай, неуклонно возвращаясь к своей философии. – Все мы души. Придется тебе в это врубиться.

– Эти нотации про души у тебя на могиле выбьют, – огрызнулся Верн, пиная ножку Ваксменовой кровати. – И ни черта мне не придется, потому что я последний дракон.

– Это ты так говоришь, – сказал Ваксмен, – но мир большой, а ты уже давненько жалом по сторонам не водил.

– Водить жалом по сторонам, как ты выразился, Вакс, это напрашиваться на убийство. Драконы узнали это на собственной шкуре.

Наблюдая, как они препираются, Пшик вдруг понял, что с легкостью может метнуться к двери.

«Но у меня в легких драконий дых, – подумал он. – Так что бежать некуда».

Пшику показалось, что он уже где-то слышал про этот дых, может, в книжке читал. Звучало, конечно, бредово, но только если не верить в драконов. А когда он стоит прямо у тебя перед носом, тут без вариантов, поверишь во все на свете.

– Ладно, – сказал Пшик, – я согласен взяться за работу, будто у меня вообще есть выбор. Во сколько явиться?

Ваксмен прервал спор.

– Во сколько? Я б сказал, к ночи. Тебе как, Хайфаэр?

Верн прикинул цифры.

– Не раньше, Вакс. Надо заняться производством, если ты понимаешь, о чем я.

– Я тебя услышал, брат. Что скажешь, если мы тут малость закатим вечеринку? Устроим себе проводы. Как раз и оставишь нашему работничку первый платеж.

Пшик начал улавливать, чем тут пахнет.

«Епт», – подумал он, а потом добавил и вслух:

– Епт.

Глава 7

Хук очнулся на следующий день в обед с ощущением, как будто его вынесло из Грохота в джунглях. Может, на эту мысль натолкнула правая рука, запакованная словно в боксерскую перчатку, не говоря уже о раскалывающейся голове, в которой как бабочка порхал Мохаммед Али и молниеносно лупил Хука по глазницам.

«Господи боже», – хотел сказать констебль, но нарушить вторую заповедь ему не позволил рот суше песка в пожарном ведре, так что он едва смог разомкнуть губы.

И губы эти исторгли не столько речь, сколько животный рык, но и его оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание медсестры с другой стороны ширмы, отделяющей больного от остатка маленькой палаты.

Медсестрой этой была Элоди Моро, которая выглядела так, словно дай ей волю, и она проспит сотню лет.