Последний дракон Цзянху

— Ни в коем случае, — покачал головой монах. — Иначе бы остались записи. К тому же при такой силе и размерах будь он демоном, от него бы разило демонической энергией за сотню ли.

— Но зачем ему принимать человеческий облик? — нахмурилась Бай Сюинь. — Духовные животные, достигшие высот совершенствования, предпочитают оставаться в привычном теле, потому что оно сильнее и выносливее человеческого. А уж такие гордые существа, как драконы, и подавно. Я никогда не слышала, чтобы хоть один дракон обращался человеком.

— Мир бескраен и существовал до нас и будет существовать после, — мечтательно произнёс монах. — Он наполнен разнообразными живыми существами, а иногда среди них рождаются те, что способны на нечто удивительное. Змеи не меняют свой облик, будучи привязаны к своей природной форме. Их восприятие мира слишком сильно отличается от человеческого, поэтому и человеческая шкура им не подходит, но этот дракон был особенным. У нас остались записи слуг дворца Императора Тяньшунь, которые подтверждают, что дракон мог выглядеть как человек. Более того, он мог принимать полузвериную форму, сохраняя признаки и человека, и зверя.

— Если он мог принимать человеческий облик и выглядеть как мужчина, мог ли он говорить? — задумалась Бай Сюинь.

— Да, мог, — подтвердил её догадки монах.

Бай Сюинь обхватила голову руками. Немыслимо! Так вот о чём говорил старик из Храма Чёрного Дракона! Именно так они с Линь Шунь общались.

— Но почему он её слушал? — перевела взгляд на трактат перед собой Бай Сюинь. — Если бы он был просто обычным зверем, то дева Линь могла заключить с ним духовный контракт или что-то в этом роде. Но если он был разумным, то почему ей подчинялся?

— Дева Линь была красивой женщиной, — загадочно улыбнулся монах. — У нас сохранились несколько её портретов, хотите взглянуть?

— Позже, — покачала головой Бай Сюинь. — Благодарю настоятеля Уляня за заботу.

— Могу я спросить? Все остальные заклинатели, что гостят у нас, погрузились в изучение трактатов о демонах и только вы, старейшина Бай, изучаете записи девы Линь. Что вы хотите в них найти?

— Наверно, дело в том, что я не хочу в них найти, — поджала губы Бай Сюинь и, заметив вопросительный взгляд монаха, пояснила: — Я хочу убедиться, что в этих записях нет ничего, указывающего на причастность Храма Чёрного Дракона к тем ужасным убийствам.

— Вот как, — протянул монах. — У вас чистая душа, старейшина Бай. Пока остальные ищут виноватого, вы хотите защитить невиновного.

— Настоятель Улянь, вы тоже считаете, что люди из Храма Чёрного Дракона непричастны?

— Мне это неизвестно, — вздохнул монах. — Но я хочу верить, что ради своих целей они не пойдут на такую жестокость. Храм Чёрного Дракона довольно известен и из-за предмета своего служения имеет плохую репутацию. Кто-то со злыми намереньями мог воспользоваться этим.

— Именно поэтому я думаю, что за убийствами стоит кто-то другой, и раз уж тут достаточно людей, что изучают демонические трактаты, то я уверена, что они справятся и без меня. На самом деле меня волнует кое-что ещё.

— Пророчество, — угадал монах.

— Что, если дракон и правда вернётся? Не этот, но другой. Настоятель Улянь сказал, что в мире порой появляются удивительные существа, а значит, подобное создание может снова появиться в Цзянху. Поэтому я хочу знать, почему зверь такой силы подчинялся обычной человеческой женщине. Хоть Линь Шунь и была заклинательницей, но она была очень слабой.

— Даже если ещё один такой дракон появится в нашем мире, то вы всё равно не сможете подчинить его тем же методом, что и дева Линь, — покачал головой монах.

— Почему? — нахмурилась Бай Сюинь. — Я определённо сильнее неё.

— Потому что вы чисты и праведны, и не станете использовать подобные методы.

— Какие методы? — Бай Сюинь замерла, но монах молчал. — Вы же не хотите сказать, что она… что они… если дракон мог превращаться в мужчину, могли ли они?..

— Судя по записям дворцовых слуг, дракон в человеческом облике часто покидал покои Императора Тяньшунь поздно ночью. Так было в первые годы её правления.

— Они жили как муж и жена? — ахнула Бай Сюинь.

— Не совсем, — покачал головой монах. — У Императора Тяньшунь был обширный гарем, она никогда не хранила никому верность.

— И дракон это терпел? — у Бай Сюинь просто не было слов.

— Старейшина Бай, то, что кто-то может принимать человеческий облик, не означает, что он становится человеком. Животное остаётся животным даже под человеческой личиной. Наша мораль и голос совести для него будут не громче шелеста ветра. Нам не понять мыслей дракона так же, как не понять мыслей маленькой птицы или дождевого червя, на которого эта птица охотится. Для этого надо самим быть птицей и червяком. Человек использовал доверие, заставив дракона поверить, что уничтожение орденов сделает мир лучше. Дракон не был человеком, поэтому не мог отличить ложь от правды, а добрых намерений от злых, он просто слепо повиновался человеку, которому доверял, и в итоге был предан им.

— Как Линь Шунь могла предать его, если умерла раньше? — нахмурилась Бай Сюинь.