Последний Исход

Внимание привлекла погода. Повсюду чувствовался запах остывающего песка. Во многих пустынях Сикелии, а особенно в Холустае, к ночи всегда поднимался ветер, но сейчас песчинки не скребли полог шатра, и ветер не тянул заунывные песни за горизонтом. В том, что наступили сумерки, Арлинг не сомневался – от песка под верблюжьей шкурой тянуло холодом. Отсутствие ветра тревожило, и причина этого беспокойства была непонятна. Вероятно, они уже миновали Холустайскую Пустошь, перешли Шибанское Нагорье и вышли… к Карах-Антару? Неужели его пугала близость легендарной пустыни, которую кучеяры называли Песками Смерти? Даже опытные караванщики, направляясь в Шибан или Песчаные Страны, предпочитали пересекать разбойничьи земли керхов, чем сокращать путь по Карах-Антару.

Арлинг попробовал воздух на вкус, но он не отличался от холустайского – разве что стал чуть суше. Нет, дело было не в пустыне. Молчание ветра – вот, что настораживало сильнее. Из тех знаков, что пустыня посылала человеку, затишье было самым тревожным. Возможно, к ним приближался самум, который и заставил караван Джаль-Бараката сделать остановку.

Арлинг не любил песчаные бури, хотя для побега такая погода стала бы подарком судьбы. Он тревожно принюхался к котелку старика. Если его отправят спать до того, как пылевые вихри накроют лагерь, о побеге придется забыть.

Мысленно обшарив палатку, Регарди сосредоточился на сумке шамана, которая лежала между ним и котлом с напитком. Теперь все зависело от того, как точно он определит, что находилось у Сола в сумке. На любой яд всегда имелось противоядие.

Ему повезло: внутри были травы, порошки и настойки. Арлинг убрал из головы все, что могло отвлечь, оставив только обоняние. Потом отсеял ненужные запахи – стариковский пот, залежалые запахи ковров на полу, горячую пыль, залетавшую с улицы, вонь дыма и нагретого котелка. Он представил сумку с травами. Вот она лежит, небрежно брошенная среди подушек, тесемки развязаны, горловина раскрыта, какие-то свертки выкатились на пол. Он низко наклоняется к ней и глубоко втягивает воздух. Его заполняют вихри бергамота, ясного корня, адамантового масла, мускуса, гвоздики, львиной травы, красных шибанских грибов.

В палатку ворвался поток свежего воздуха, который на миг отогнал запахи из сумки в сторону, вернув Арлинга в реальность.

Удача была капризной женщиной и никогда не любила Регарди так, как, например, Даррена Монтеро. Появление Азатхана окончательно испортило настроение Арлинга, но, похоже, обрадовало старика, который засуетился, освобождая для полукровки лучшее место среди подушек.

– Скоро, уже скоро, потерпи, господин, – закряхтел он. – Только еще раз закипит и…

– Поторопись, – незлобно бросил Азатхан, устало раскидывая ноги в стороны. – Погода портится. Придется заночевать, а я не хочу сидеть рядом с ним всю бурю. – Полукровка небрежно кивнул в сторону Регарди. – Если бы знал, что Джаль сделает из меня сторожевого пса, уехал бы с первым отрядом. Они, наверное, уже добрались до подножья. Ненавижу пустыни, а Карах-Антар особенно.

– Да, противная дорога, – согласился старик. – Скорее бы отправиться в путь. Сколько еще будем здесь торчать?

– Ждем Карателя, – Азатхан потянулся. – Он задерживается уже на три дня, и почтовых птиц от него нет.

– А я говорил, что не надо было эту Видящую трогать, – пробурчал старик. – Раз убежала от нас из Сикта-Иата, то и незачем на нее время тратить. Впрочем, подружка у нее красивая, я бы ее себе забрал.

Арлинг обратился в слух – неужели они говорили об Альмас с ее загадочной девчонкой?

– Не верю я во все это, – лениво протянул Полукровка. – Тигр решил сыграть на легенде о Видящих, а Джаль попался на его сказки. И зачем было отвлекать Карателя? Кстати, ее подружку зовут Альмас Пир, она в Балидете первой красоткой считалась. Вот уж не думал, что она за иманом пойдет, да еще станет за его ясновидящими дурами ухаживать. Если Каратель поймает их в порту, Альмас он себе оставит. Даррен на красивых баб падок. Думаю, насчет почты волноваться не стоит. Под Самрией погибли почти все почтовые птицы Негуса, а новые, которых здесь тренировали, бестолковые, пользы от них никакой.

– Ох уж эта Самрия, – покачал головой старик. – Каратель, наверное, специально время тянет. Знает, что получит за нее по шее. Все у него было – данные разведки, поддержка керхов, а чем все обернулось? Позорным провалом! Не верю, что он не знал о солдатах Согдарии. А я, между прочим, говорил, что нельзя было драгану такое дело поручать. Он со своими не захотел сражаться – вот и вся правда.

– До Самрии Каратель не провалил ни одной операции, – осторожно заметил Азатхан. – У нас нет причин не доверять ему. Как говорится, поражение – брат победы. К тому же Даррен ведь сумел забрать самрийских нарзидов, а значит, мы проиграли только наполовину. В следующем году вернемся и закончим, что не успели.