Последний хранитель

Поначалу Бархас испугался, думал, что сошел с ума, но потом понял, что это ему не кажется, что кто-то и правда вселился в тело правителя. Он стал внимательно наблюдать за поведением вселенца, замечать странности и анализировать их. Потом появился этот сумасшедший жрец с заклинанием и обрядом, который они провели. Видел, как у пробоя в параллельный мир млел от счастья вселенец в теле правителя. А через некоторое время верховный шаман заметил, что на вселенца очень странно действует в его присутствии смерть любого человека. Он на некоторое время выпадал из действительности, словно впадал в сон, а после него какой-то период времени выпадал из его памяти. Вот и стал Бархас манипулировать и самим правителем, и его приказами. Верховный шаман по сути стал верховным правителем, вселенец ничего не понимал в жизни тонгирцев и никуда, по сути, не вникал. Нет, любой его приказ, просьба, пожелание или каприз тут же исполнялся, но это в основном касалось бытовых проблем или незначительных государственных, да и то по мере выполнения пожеланий вектор направления мог измениться.

Через некоторое время шаман постепенно начал готовить правителя к объявлению и началу войны с Сильванией. Правда, чтобы добраться до нее, придется пройти несколько других государств, ну да это уже частности. А вселенец, скрывавшийся в теле правителя Ильторна, вначале пугался, когда ему говорили о войне, но потом, узнав, что ему не надо будет отправляться на нее и даже покидать дворец ему незачем, успокоился. Он отдал все в руки верховного шамана и даже подписал об этом фирман. Уже сам верховный шаман создал военный совет из представителей самых влиятельных родов. Разведчики тонгирцев были направлены во все близлежащие королевства и свободные баронства. Они сами добывали сведения, также покупали их у заезжих купцов и даже скупали у представителей аристократии, не очень щепетильных в отношении патриотичности к своему государству. Князь Сапир де ла Урлов вообще сам предложил услуги с условием, что он станет наместником на отвоеванных землях королевства Грамии. Да и другие аристократы готовы были сотрудничать, особенно если впереди мелькала возможность занять трон. Верховный шаман относился к этому спокойно и раздавал обещания налево и направо. Обещать не значит жениться, примерно так думал он. Да и экономия денег существенная, а они так нужны были для подготовки армии к войне.

Бархас чувствовал, что ему уже недолго осталось жить на этом свете, и спешил все успеть сделать, прежде чем уйдет за кромку. Но даже имея почти безграничную власть, все равно было сложно раскачать страну земледельцев и скотоводов, практически никогда не воевавшую. Даже при нападении на них тонгирцы уходили в горы и там отсиживались. Захватчики, порыскав по округе, сожрав живность, которую не успели увести тонгирцы, обычно покидали территорию, и все возвращалось на круги своя.

Хитрыми разговорами и подходами Бархас убедил правителя, или, вернее, того, кто прятался в его теле, принести из мира, куда пробили проход, что-то, что помогло бы в войне с народами континента. Тот долго не соглашался, но потом поддался уговорам и стал таскать всяких чудищ, от которых оторопел даже верховный шаман. Сейчас уже было два десятка драгонов с поводырями да несколько десятков огромных трехметровых гигантов ербитов. Правда, последние были тупые и неповоротливые, ну да сгодятся.

Но когда верховный шаман начал готовить войну против королевств, это почему-то не понравилось духам предков. «Не смей, – доносилось ему дуновением ветра, – погубишь народ», – но Бархасу уже было все равно. Чем дальше, тем все меньше и меньше они откликались на его зов, а потом и совсем перестали появляться. Зато стал донимать его покровитель континента и младший божок Альторн. Тот и угрожал, и увещевал не рвать ткань между мирами и закрыть пробой. Но Бархас уже закусил удила и, как сорвавшийся с повода конь, летел к пропасти.

А потом тонгирцы все-таки захватили половину королевства Грамия, небольшого, компактного, практически без боев. Захватив при этом неплохие трофеи, которые поделили не столько между вождями, сколько между воинами. Армия воспряла духом, у тонгирцев впервые за столетия появились рабы, и жизнь стала казаться интересней, потому что вожди обещали процветание в будущем. Стали формироваться отряды из желающих для нападения на ближайшее королевство Альторн и еще уцелевшие земли Грамии. Разрешалось захватывать рабов, да и все, что попадется. От желающих не было отбоя, угоняли и увозили все, что попадало под руку – скот, домашнюю утварь, изделия кузнецов… Часть захваченного отходило вождям, две части – участвовавшим в нападении.

А сейчас он умирал, и ему было все равно, что дальше будет, несколько дней назад он своею властью отвел от пробоя почти всех воинов, оставив на охрану всего десяток. Но по дороге к месту пробоя были еще посты и заставы, так что легкой жизни тем, кто отважится закрыть пробой, не будет.