Последний хранитель вечности

– Кто собирался, тот убьёт, – с угрозой прорычал Паша. – Молодой человек, – укоризненно сказал Капюшон, – Вы еще не оставили эту бесполезную затею? – а затем обратился к остальным: – Как же вам не стыдно, господа. Пожилые люди, а забили голову мальчику всякой чепухой. – Что ты называешь чепухой? – спросил Грог. – Противостояние тебе?

– Вот именно! – Капюшон очень обрадовался, что его поняли. – Прошло довольно много времени. И что изменилось? Я до сих пор жив, вы же мрёте как мухи. Или я лгу?

– Нет, ты не лжешь! – сказал Август. – Вот видишь, даже они признали, что я не вру, – говорил Капюшон Паше. – Я вообще никогда не вру. – Короче! – отрезал Паша. – Можно и короче. Видишь, я не боюсь тебе это предложить даже при них. Отдай меч. Я подарю тебе жизнь. Да что там жизнь, я сделаю тебя царём над ними всеми!

– Серьёзное предложение. Надо подумать. – А ты подумай. Подумай. Что ты хочешь доказать своей смертью? И самое главное, кому? Людям? В твоём мире тебя обвинили в воровстве и еще неизвестно, что приготовили к твоему возвращению. В этом мире чуть было не повесили…

И самое главное, что всё это они делают без какой-либо на то причины. Просто так! Для чего тебе рисковать? А примешь моё предложение, получишь это стадо баранов под своё командование. И вдалбливай на здоровье им в башку свои глупости. Что такое хорошо и что такое плохо. Ну, что скажешь?

– Вытяни вперёд шею, – сказал Васильков. – Могу поспорить на кружку пива, что я не промахнусь. – Глупец! Я тебе говорю, что они тебя пре-да-ли! Ты за них готов жизнь отдать, а им на тебя на-срать! Посмотри. Вот они стоят и помалкивают. Почему? Да потому что я прав. Им нечего сказать в своё оправдание. – Всё, что мы должны были сказать, уже сказали. Теперь он должен сам сделать выбор. И судя по всему, ты его уже слышал, – как бы подвёл черту Виктор.

– Ну да ладно. Другое предложение, рыцарь в блестящих доспехах. Давай посоревнуемся? Кто первый доберётся до Волынского. Закончив своё блистательное выступление, Капюшон растворился в воздухе. – Почему после него всегда так сильно воняет? – спросил Август. – Потому что он засранец, – ответил Паша. – У тебя совсем мало времени, – сказал Грог. – Нужно торопиться. – А есть ли в этом смысл? – спросил Паша. – Что?!

– Он же всё знает. Где летопись и у кого. Возможно, он сейчас берёт её в руки. – Нет невозможно! Он не может даже дотронуться до неё просто так, – объяснял Август. – Вспомни про меч. Если бы всё было так просто, то он не стал бы тебя так долго уговаривать. – И всё же нужно торопиться, – сказал Грог. – Чем быстрее ты найдёшь летопись, тем больше у тебя шансов победить. И вот что еще. Возьми это. Грог протянул Паше маленькую стеклянную колбу с кристально прозрачной синей жидкостью. – Что это?

– Жизнь. Твой путь небезопасен, и если вдруг… Полколбы выпьешь, полколбы на рану. – И?

– Останешься жить. – В путь, – сказал Август. – До «двери» тебя проводит Виктор. Возьмёте еще двух солдат. Торопитесь. Скоро варвары будут здесь. В сопровождении рыцаря и двух солдат, Паша вышел во двор замка. Лошади уже были оседланы и, фыркая, стояли в ожидании седоков. Тяжелые ворота гулко простонали и распахнулись. Два рыцаря и два солдата ордена «Хранителей вечности» пришпорили лошадей, и те галопом вынесли седоков за ворота. Они скакали, не останавливаясь, вечер и всю ночь. На рассвете Хранители поднялись на возвышенность в форме полумесяца и, осмотревшись, спустились к входу в лабиринт. Прощание было недолгим. – Не трусь, – сказал Паше Виктор. – Ты смелый и сильный. Я видел тебя в сражении. Поверь мне, у тебя всё получиться. – Да я и не трушу, – как-то грустно ответил Паша. – Привык я к вам, что ли?

– Это за два-то дня?

Их содержательную беседу прервали звуки, напоминающие ржание лошади. Где-то рядом были варвары. – Торопись. Мы их задержим. Паша стоял у входа в лабиринт, когда рыцари поднялись на холм. Первые лучи утреннего солнца коснулись горизонта. На алом фоне рассвета Виктор поднял меч вверх, а затем опустил его в сторону. Паша сделал то же самое. После чего Виктор дёрнул поводья и направил коня вниз. Очень не просто было оставить друзей умирать, а самому спасаться бегством. Василькову стоило больших трудов, чтобы сломать себя и войти в лабиринт.