Последний князь удела

-Для вразумления отеческого ленивых и нерадивых, - степенно ответил Семён сын Владимиров.

-Что ж это за проступки такие?- вопрос был риторическим, но уточнить детали стоило.

-Ленность сиречь неисполнение уроков учительских, а небрежение- то непослушание казателю свому, да шалости разные, - поучал подьячий.

-Значит, если задание не выполнить то накажут? А как же моё звание княжеское рода Рюрика? - в возможность ежедневной порки верить не хотелось.

-Писаны слова святого Иоанна Златоуста в Измарагде : ' И не жалей, младенца бия: если жезлом накажешь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти' - Семейка прямо наслаждался своим положением - И в том будет мне одобрение и от опекуна твово оружничего Богдана Яковлевича и от царя всея Руси Фёдора Иоановича и от всех отцов нашей святой церкви -

-А какие науки изучать будем? - расписание предметов стоило знать.

-Письменность, счёт, читать будем святые книги на словенорусском, да латынь изучим. Ежели прилежными и понятливыми отроками будете, то и скорописью овладеете- перечислил всю программу на ближайшие годы придворный учитель.

-Что ж делать нечего, розги, так розги - притворно согласился я - но токмо и наставнику ежели он хуже воспитанника науку знает, положено наказание за такову оплошность. Да не как юнцам - прутками, а как мужу взрослому - плетьми-

-На кажный вопрос, который решение имеет, и человеком постигаем, мною ответ вскоре даден буде - усмехнулся Семён.

-Хорошо, от яблока отрезать треть, да еще четверть, да пятую часть да одну шестую, да одну двадцатую, сколько частей в яблоке останется?- задачка была убийственной, приведение дробей к общему знаменателю славянским счётом мог осилить только математик незаурядного ума.

Головин ломал голову и чиркал на песке с полчаса, выходил у него остаток то десятая часть, то двадцатая.

-Самому-то как исчислить сие ведомо? - чеша затылок, озадаченно поинтересовался подьячий.

-Конечно - подойдя к учителю, прошептал ему на ухо - ничего не останется, а как считается - татарчонок покажет, таковое даже дикие степняки ведают-

Габсамит, с которым мы пару недель занимались взаимным образованием, он меня учил переводу арабских цифр в славянские, а я его дробям, простым уравнениям, умножению да делению столбиком и лесенкой, оказался козырной картой.

Проследив за его решением на песчаной доске, Семён мало что понял и проверять взялся с помощью черчения круга и измерения длин долей окружности длинной ниткой. Результат новоиспечённого учителя обескуражил, наш ответ к реальности оказался ближе, чем его собственный.

Далее присланному светилу от педагогики для решения была представлена несложная задача с двумя неизвестными, в которой фигурировали гонцы из Москвы в Углич, время в пути и вёрсты.

-Никак нет способа то рассчитать, нету тут числа верного - наконец вынес свой вердикт Головин.

-Покажи посольскому приказному, каким обычаем сие счисляют - подал я знак донельзя довольному собой татарскому отроку.

Габсамит резво присвоил неизвестным буквы греческого алфавита, составил два уравнения и в пять приемов выдал ответ.

На подьячего было больно смотреть, его мнение о себе как о высокообразованном преподавателе трещало по швам.

-Бажен, крикни конюхов с плетьми. Да пусть скамью дубовую тащат покрепче - на это моё распоряжение Семейка даже не дернулся, видимо физические мучения его пугали меньше чем моральные, причиняемые невозможностью решить детские задачи для кочевых скотоводов.

Видя такое его состояние, намечавшееся наказание я остановил к разочарованию всех находившихся рядом, народ смотреть на порку московского приказного сбегался с самых дальних уголков дворца. Попив холодного бражного кваса, Головин пришёл в себя и, изгнав любопытствующих, продолжил уроки.

Выяснив на следующих предметах дико хромающую грамотность, учитель совершенно оправился и, приободрившись, стал поучать, но за розги более не хватался. Обучение словесности представляло собой разучивание наизусть текстов из Святого Писания да запись под диктовку их же. Зубрёжка мне казалась явно бессмысленной, и я ей успешно манкировал. Семён, глядя на это, довольно мягко попенял:

- Для учёного человека знание священных книг есть первое дело. Каким образом правоту в письмах и диспутах подтверждать, ежели изречениями апостолов и святых свои глаголы подкрепить не сможешь?-

-Логикой докажу, учитель - услышал он мой ответ.

- Логика есть баловство ума прежде Христа рождённых мудрующих. Наша же крепость - в вере. Верой держится земля Русская - вздохнул молодой наставник и прибавил - не изучишь Писания - по гроб жизни будешь именоваться безписьменным -