Последний контакт 2

— В скором времени на «Осирисе» ни на что энергии не будет хватать, — угрюмо буркнула Мирская, — даже чайник не вскипятить будет.

— То-то и оно. Мы же с тобой считали, сколько нужно энергии для перезагрузки реактора «Юкко».

— Ну, считали. Дальше что?

— Все, Лера, предел. Мы либо остаемся куковать тут, покуда не помрем от удушья, либо…

— Либо рискнем, попытаемся запитать ЧСДС уже от самого «Юкко» и спасем Землю?

— Да, — ваэрр сел на корточки напротив Мирской, взял ее руки своими прохладными пальцами и посмотрел девушке в глаза. — Не лги себе. Ты каждый день об этом думаешь. И ты знаешь, что если мы не рискнем, то погибнем в безвестности.

— Предлагаешь выбор между погибнуть, пытаясь предупредить Землю об опасности, и просто погибнуть?

Ваэрр улыбнулся.

— Люблю, когда ты вот так все упрощаешь до «пан или пропал».

— Что ж, — Валерия встала и высвободила свои руки из рук Валерчика, — всегда лучше пан, чем пропал.

— Решено?

— Решено, — твердо ответила Мирская. — У нас есть неделя на то, чтобы придумать, как объегорить Добряка.

— А без него никак?

— Нет, Валерчик, без него никак. Этот хитрый жук все подвязал на себя. Без него мы не запустим реактор «Юкко».

— Ну что же, тогда приступим к мозговому штурму?

— Давай завтра, а?

— А сегодня что?

— Мне надо с Романом поговорить.

Ваэрр закатил глаза.

— Ты же понимаешь, что он тебе не помощник?

— Он человек, Валерчик, — девушка горько улыбнулась. — Возможно, последний человек, с которым я буду иметь дело, понимаешь?

— Человеку нужен человек… — многозначительно протянул ваэрр, усаживаясь в свое кресло и вновь натягивая на маленький нос визоры. — Иди, я тут тебя подожду.

Валерия вышла, не прощаясь, а через пару минут тело ваэрра обмякло в кресле.

* * *

Из докладной записки Фролова С. В. (агентурный псевдоним «Креол») начальнику СВР Волкову А. П.

«… Исходя из вышеизложенного, делаю вывод о неблагонадежности директора проекта 'Осирис» Синака Р. А. Его активная социальная и скрытая сетевая деятельность может привести к массовым протестам, акциям неповиновения и другим социально значимым потрясениям — как в стране, так и за рубежом. Считаю целесообразным проведение оперативной работы в рамках следующих мероприятий: 1. Внедрение в «Группу сопротивления» (запрещенная в РФ организация, далее в тексте ГС) наших агентов под видом мецената и активиста.

2. Сбор информации об организаторах, идейных вдохновителях и спонсорах ГС.

3. Выявление максимального круга лиц членов ГС, обладающих информацией, классифицируемой в стране как ИОВ (информация особой важности).

4. Проведение мероприятий по задержанию лиц, обладающих информацией особой важности'.

Генерал Волков отложил записку сотрудника дипмиссии Фролова и закурил. Поздновато же ты спохватился, Сергей Викторович, подумал начальник внешней разведки России. На самом деле за руководителем миссии «Осирис» слежка велась уже более трех лет, а из поля зрения конторы он вообще не пропадал никогда. Одна выходка с обнародованием секретных сведений о пропаже экипажа «Марка-10» чего стоила. Пожалели тогда специалиста, не стали отстранять от должности, даже санкций никаких карательных не применили. А надо было. Ограничились предупреждением и устным внушением Синаку — таким было устное распоряжение верховного. Плохо, когда руководитель к подчиненным испытывает личную симпатию, ох, как плохо это.

А теперь Синак пропал. Активничал, как мог, в сети, ячейки сопротивления создавал, планировал обнародовать секретную информацию. Действовал умело, никак помогал кто из «коллег» забугорных? Да только что толку сейчас задаваться такими вопросами? Синак пропал из поля зрения оперативной группы неделю назад. Ни сетевой активности, ни финансовых следов. Жену тоже вывез. Как выяснилось позже, к родне в Дели отправил. Ее уже допросили и поняли, что через нее к нему не подступиться. Стало быть, Реджи либо помешал кому, либо вовсе перешел все границы дозволенного и ушел в глубокое подполье.

— Только что же ты, Реджи Арджунович, задумал? — вслух протянул генерал. Он, разумеется, знал, что в индийской культуре отчества не приняты, но по старой привычке все же наводил справки о родственниках объектов разработки и запоминал имена родителей. Корни — они о многом могут сказать еще до того, как человек сам о себе заявит.