Последний контакт

Возле пятого по счёту помещения девушка задержалась. То, что она увидела внутри, было до предела омерзительным. Вдоль стен этого отсека прямо в воздухе висели… Валерия даже не знала, как правильно описать то, что она увидела. Это были экспонаты. Биологические экспонаты, своеобразная кунсткамера на ваэрровский манер. Первым из них была человеческая кожа. Выглядело это так, словно на человеке сделали разрезы, содрали кожу, а потом сшили её обратно и надули. Получилось своеобразное чучело человека, только без глаз. Перед девушкой парил молодой мужчина лет двадцати с виду, безучастно смотревший в пространство пустыми глазницами. Следующим экспонатом была мышечная система человека, собранная воедино. Мышцы, сухожилия, фасции — всё оставалось нетронутым. Было абсолютно немыслимо представить, что это не макет, не голограмма, а реальный мышечный каркас человеческого существа. Валерия не удержалась и потрогала пальцем грудную мышцу. В ужасе отдёрнула руку — она ожидала чего угодно, но только не реального, теплого, осязаемого тепла человеческого тела. Это была не голограмма. Судя по всему, перед девушкой был тот самый пропавший репликант. Они реально взяли и разобрали его на органы и системы. За мышечным препаратом шла нервная система: в воздухе парил головной мозг с торчащими перед ним на ниточках зрительными нервами глаз и самими глазными яблоками. От головного мозга, как на картинке из учебника анатомии, отходили все 12 пар черепно-мозговых нервов, а вниз спускался спинной мозг, от которого тянулись все остальные нервы. Руки, ноги, сплетения — всё до мельчайших чувствительных нервов в кончиках пальцев. Самое поразительное было в том, что вся нервная система не была разобрана и собрана обратно — она была полностью в сборе, была такой, какой её задумала природа. В последний раз такую картину она видела на учебной голограмме в медицинском институте.

Девушка прошла мимо нервной системы, не в силах отвести взгляда от глаз, парящих в воздухе. Ещё пара шагов, и девушку парализовал страх — она заметила, что оба глаза медленно повернулись и уставились на неё.

— Оно что (непечатно) ЖИВОЕ? — выкрикнула Валерия, и тут же получила ответ.

— Мы способны поддерживать жизнь как в макропрепарате, так и в отдельных органах и системах. Все представленные ткани живы и функционируют.

— То есть оно сейчас всё чувствует и понимает?

— Насчёт «понимает» сомневаюсь. Вы создали этих клонов, вам виднее, что они понимают, а что нет.

— Больные ублюдки! — выругалась Валерия и прошлась по остальным экспонатам.

Следующей была сосудистая система с работающим сердцем. Кровь каким-то непостижимым образом оставалась в сосудах и никуда не вытекала. Внутри макета сосудистой системы располагались органы: легкие (естественно, функционирующие), селезёнка, почки, лимфатические сосуды и узлы, даже наполовину заполненный мочевой пузырь и вся мочеполовая система.

Самым противным оказался экспонат пищеварительной системы. Там были и печень, и поджелудочная железа, а между ними располагались язык, пищевод, желудок, тонкий и толстый кишечник. И да, Мирская заметила перистальтику — кишечник тоже функционировал. Было непонятно, как именно всё это остаётся в рабочем состоянии, ведь без нервной и сосудистой систем пищеварительная просто не могла функционировать. Но факт оставался фактом — всё выглядело предельно целым и работоспособным.

Последним экспонатом этой ужасной экспозиции был скелет. Он уже не так впечатлял, поскольку был неподвижен и не выглядел живым. Девушка вернулась к началу экспозиции, вновь посмотрела на глаза бедолаги, которые, к слову, всё это время наблюдали за ней, и вышла в коридор.

— Зачем вы всё это сделали?

— Мы получили этот экземпляр человека в дар от вашего ИИ. Так мы с ним договорились. То же самое вы проделали и с нашим репликантом.

— Да, но с небольшим отличием, — злобно сверкнув глазами, ответила Мирская. — Когда наш репликант препарировал ваэрра, тот был мёртвым.

— Мы не виноваты, что вы столь ограничены в технологиях. Прошу, проходите дальше.

Девушка пошла за указующей нитью по коридору и оказалась перед стеной. Та растворилась и пропустила Валерию в следующее помещение, и вот тут у неё буквально отпала челюсть — в огромном зале находилось около сорока ваэрров. Каждый сидел за своим терминалом и работал, перед их рыбьими лицами парили какие-то голограммы, ваэрры вертели их в руках, вводили какие-то команды, открывали и закрывали программы. Кто-то из них работал с картами звёздного неба, некоторые возились с чем-то напоминающим макет звезды, остальные явно обрабатывали огромные массивы информации.

Пораженная этой картиной, Мирская не могла сдвинуться с места.

— Ты же сказала, на борту никого нет! — только и смогла произнести она.

— Так и есть. Все эти ваэрры работают удалённо, ты видишь лишь их аватары.

Девушка подошла к первому терминалу, за которым работал некрупный ваэрр (возможно, даже девушка), и дотронулась до неё. Ладонь ощутила холодную плоть. Валерия с ужасом отдёрнула руку, а ваэрр при этом даже не обернулся.

— Они настоящие?