Последний контакт

Валерия, рыдая, опустила руки. Так она и сидела на коленях, ничего не видя, ничего не слыша. Ничего, кроме этого мерзкого голоса в голове.

— Чего вы хотите? — простонала она. — Что мне теперь делать?

— Думаю, тебе следует познакомиться с нами поближе, — спокойно ответил голос. — Может, выйдешь уже из своего корабля? Неужели тебе неинтересно, что там, за бортом? Такие технологии вам, людям, и не снились. Из всех сорока миллиардов землян только тебе одной выпала честь первой познакомиться с нашей расой. Ты же ученый, Валерия. Ты понимаешь, что проиграла. Так воспользуйся этим, выжми из этой ситуации всё, что только можно.

— А вы чем займётесь?

— В данный момент мы готовимся к отлёту. В скором времени запустятся маршевые двигатели нашего крейсера, и мы двинемся к Земле.

Мирская поняла, что проиграла. Не было у неё иного выбор, она даже убить себя была не в состоянии. Всё, что она могла, это подчиниться воле инопланетного разума.

Как только воля Мирской была сломлена, она смогла видеть. Нет, на «Осирисе» не появилось питание, не зажегся свет. Она просто видела всё вокруг, словно кто-то надел ей на глаза очки ночного видения. Красок не было, картинка была чёрно-белой, но это не мешало ориентироваться.

Девушка поднялась, и тут же перед её взором возникла тонкая, парящая в метре от пола нить. Она тянулась из реакторного отсека в основной коридор. Валерия вышла из отсека и увидела, как эта нить, извиваясь, уходит в недра «Осириса». Ваэрры явно намекали, что Мирской следует идти по заданной траектории.

— Ладно, чёрт с вами, — ругнулась она, — посмотрим на ваши заоблачные технологии.

Про себя же подумала о том, что, раз уж она сейчас не властна над собой, то следует подыграть захватчикам. Возможно, со временем ей удастся научиться сопротивляться, и вот тогда посмотрим, кто кого.

Мирская шла по световой нити, которая вывела её к центральному шлюзу и оборвалась возле гермодвери. Она догадывалась, что за пределами «Осириса» уже созданы все необходимые условия — температура, давление, кислород, гравитация и прочие блага для нормального существования любых форм жизни.

Без особых колебаний девушка открыла внутреннюю гермодверь, вышла в шлюз и заперла «Осирис» — так, на всякий случай. Наружная гермодверь открылась так же легко. Валерия выглянула из своего корабля — она оказалась в относительно тесном и хорошо освещённом помещении. Относительно тесным оно было просто потому, что помещение, способное вместить полуторакилометровый звездолёт, по определению не может быть совсем тесным. Смущало другое — оно было словно подогнано под размеры «Осириса». Девушка взглянула наверх и увидела, что рубка корабля практически упирается в потолок ангара. Посмотрела на корму и на нос и поняла, что звездолёт вошел в ангар как влитой. Скорее всего, решила Мирская, эти ваэрры просто могут обтекать любые предметы своим чудо-материалом. Стены напротив шлюза также были всё из того же блестящего, отполированного до зеркального блеска вещества.

Путеводная ниточка вела к стене напротив. Не допрыгнуть. Валерия посмотрела вниз и поняла, что и спуститься не выйдет. До условного пола было не меньше пятидесяти метров, так что с учетом имеющейся на борту крейсера ваэрров гравитации Валерия просто разобьётся. Однако в её мозг тут же поступило простое сообщение: «Можешь не опасаться и выходить».

— А не пошли бы вы в задницу? — выругалась Мирская. — У меня к вам безграничного доверия нет. Обмануть свои органы чувств я не могу, да и чувство самосохранения тоже. Так что или убирайте гравитацию, или сбегайте мне за лестницей.

Тут же из стены напротив в сторону шлюза протянулась небольшая металлическая дорожка. Валерия потрогала импровизированный мост ногой. С виду он был хрупким, не более миллиметра толщиной, однако под тяжёлым ботинком даже не дрогнул. Девушка выдохнула и всё же решилась аккуратно перенести вес тела на предоставленный ей трап. Опора легко её выдержала.

Постоянно оглядываясь по сторонам, стараясь зацепиться глазами хоть за что-нибудь интересное, Мирская пошла по трапу и уже вскоре оказалась возле ртутной стены. В ней она увидела собственное отражение, но вскоре оно пропало, и перед девушкой прямо в стене образовался проход. Ниточка-указатель полетела внутрь, недвусмысленно намекая следовать за ней. Ничего не оставалось, как повиноваться. Вскоре фактура стен изменилась, они перестали быть полированными и приобрели цвет. Сейчас она уже шла по коридору, больше напоминавшему больничный — серый пол, такие же серые стены, светящийся потолок.

Метров через пять она обнаружила в стене несколько проходов. Никаких дверей, просто зияющие дыры. Помещения за этими проходами были небольшими и пустовали.