Последний костер

Благодарно улыбнувшись жене, Мальфри взял лютню и быстро уселся на свободное место у длинного стола. Пока есть время, следует поесть, а то потом может не выдастся ни одной свободной минутки – моряки народ нетерпеливый и требовательный, они любят, когда музыка или пение не стихают ни на мгновение.

Мальфри успел наесться до отвала и вдоволь пофлиртовать с симпатичной дочкой капитана одного из прибывших кораблей, когда кто-то в зале потребовал песню. Его тут же поддержали другие голоса, и вскоре все собравшиеся стучали кружками по столам, призывая скальда спеть. Удивительно, как быстро люди узнают, что в большом доме нынче имеется скальд, и требуют его выступления, вместо того, чтобы запеть самим.

Поднявшись со своего места, Мальфри подождал, пока установиться хоть какое-то подобие тишины. Когда большая часть глаз в зале обратилась к нему, первое, что сделал скальд, это поднял свою кружку и приветственно крикнул:

– Сколь!

– Сколь! Сколь! – тут же поддержала его добрая сотня луженых глоток, разбавленная редкими женскими голосами.

Когда крики стихли, Мальфри начал свою короткую речь.

– Сегодняшний вечер я хотел бы посвятить моему – да и вашему – покровителю, великому Ульгу! Мы проживаем свои жизни рядом с его владениями, молимся о хорошей добыче или испрашиваем благословения, однако так редко просто славим Владыку Вод и его дочерей. Пора это исправить! Сегодня я славлю тебя, Сельдяной Король!

И, не дожидаясь реакции собравшихся, Мальфри запел одну из своих самых любимых песен собственного сочинения.

Сельдяной король, за столом

До утра не сомкнём мы глаз.В твою честь смочем в хмеле усыНа всю ночь о тебе рассказ.[1]

Эта песня нравилась Ульгу, скальд знал это. Мальфри не был жрецом Владыки вод, но, как и всякий поэт, чувствовал, когда бог благоволит ему. Одно время скальд даже всерьез подумывал о том, чтобы стать посвященным Ульга, но тогда пришлось бы отказаться от слишком многого. От Вигдис, например.

Кстати, о ней. Короткий взгляд, кинутый в сторону жены подтвердил то, что он предвидел – Вигдис вся кипела от негодования и ревности. Значит, его заигрывания с капитанской дочкой не прошли незамеченными. Но неужели она не заметила, что девчонке всего-то лет четырнадцать? Даже у всепоглощающей похоти Мальфри есть предел, хотя он лично знал несколько мужчин, которым малый возраст любовницы вовсе не показался бы препятствием. Иногда скальд чувствовал себя чужаком в собственной стране – ее жители казались ему грубыми, отсталыми и невежественными. Говорят, в землях графств, что лежат на юге Дюжины островов в каждой мало-мальски крупной деревне есть свой жрец, который поддерживает огонь и обучает малолетних детей грамоте и истории. Скальд мечтал о мире, в котором каждый человек, даже самый последний рыбак сможет получить образование, достойное высокого лорда, но все же понимал, что эти мечты его несбыточны. Образованные люди не хотят заниматься черными работами, не хотят прислуживать лордам, не хотят жить вдесятером в жалкой лачуге. Образованный человек знает цену себе и другим людям. Какому лорду выгодно, чтобы его люди знали себе цену? И только огненные жрецы не останутся в накладе, ведь их-то никто заменить не сможет. Может, именно поэтому огромный и получивший распространение во всех землях орден Анвара является учредителем общественных школ, принимая под свое крылышко учителей, историков и других образованных людей? Люди больше склонны доверять дружелюбному огню, несущему свет знаний, чем настоящим покровителям образования – божественным близнецам. Брат и сестра, олицетворяющие тайные, запретные знания и свет учености соответственно, являются духами воздуха, что у малограмотных людей прочно ассоциируется с Марой, а Мара – зло. Интересно, значит ли это, что жрецы огня решили подмять под себя сферу и этих богов, как сделали когда-то с совсем малоизвестным сейчас духом земли – покровителем ремесел?

Все эти размышления проплывали в голове скальда, ничуть не отражаясь на его лице и извлекаемых из лютни звуках. Мальфри был опытным бардом, и совершенно спокойно мог петь и одновременно просчитывать людей в толпе или размышлять о чем-то абсолютно постороннем. Но сейчас настало время вернуться из мира фантазий и обратить свой взор на собравшихся.