Последний костер

Они долго путешествовали, то и дело заезжая в холодные деревни, не находя выживших, и в конце концов Ивон осознала, что они заблудились. По ее подсчетам они уже давно должны были выйти на средних размеров тракт, что вывел бы их прямиком к Бальшани, однако все дороги, по которым они шли, больше походили на тропинки. То, что они чем-то прогневили Траста стало абсолютно ясно спустя три дня, за которые они не встретили ни одной деревеньки и ни одного указателя. Неясно было только, откуда здесь дорога, но, возможно, это был старинный путь, по прихоти местных духов до сих пор не заросший зеленой травой и кустами.

– Может, повернем обратно? – спросила Ивон, резко осаживая коня.

Время близилось к полудню, и дорога, до того еще хотя бы напоминавшая дорогу, окончательно превратилась в тропу. Неясно было, выведет ли она их хоть куда-то или так и сгинет в дремучих лесах. Ивон было тревожно – она знала, что до этого они шли правильно, и совсем непонятно, почему вдруг заблудились, разве что только действительно чем-то прогневили Траста?

– Давай хотя бы до вечера будем идти вперед, – предложил Радогаст. – Если станет хуже, остановимся, а наутро повернем обратно.

На том и порешили. Выслав вперед одного из воинов Лешека на самой быстроногой лошади, они неспешно двинулись вслед за ним, ожидая, что воин вернется в случае если дорога совсем закончится или, наоборот, вдруг расширится, хотя надежды на это было мало. Однако, к их удивлению, мужчина прискакал совсем скоро, на взмыленной лошади и с безумными глазами.

– Там, там…

Он не мог выговорить, что именно он там увидел, хотя было очевидно, что это не резкий поворот и не окончание тропы. Когда он все же смог это выговорить, побледнели все, включая Радогаста и Ивон.

– Там жрецы Мары, я слышал, как они ей молятся и собираются принести жертву. Человеческую…

Не теряя ни одного лишнего мгновения, отряд пришпорил коней и понесся по исчезающей дорожке. Жрецы Мары, те, кого народная молва прозвала Безымянными, хотя исстари так звали лишь снежинки, для многих были страшной сказкой, мифом. Однако они существовали, и слухи об их злодеяниях иногда доходили до жрецов Ниневии, заставляя кровь стынуть в жилах. Замерзшие насмерть люди посредине жаркого серпеня, несчастные с сосульками вместо пальцев, и люди-снеговики, умирающие с приходом весны… И даже простая казнь от служителей Мары могла обернуться потерей души.

Они ворвались на поляну словно ураган, сходу ввязавшись в бой. Ивон и Радогаст держались позади, взявшись за кинжалы. Изначально жрецы не планировали встревать в бой, предоставив эту честь воинам, однако Ивон увидела пленников, и сердце ее не выдержало. Скомандовав старшему жрецу следовать за ней, девушка, как могла незаметно, прокралась к жертве служителей Мары. Ею оказалась светловолосая островитянка, расширившимися глазами наблюдающая за дракой. К сожалению, первоначальный перевес вскоре сошел на нет – среди атакуемых был отменный лучник, который сразу уравнял силы.

– Меч! – прошипела плененная женщина, как только жрецы подобрались ближе. – Дай мне мой меч!

У нее был очень сильный акцент, и всё же смысл слов был предельно ясен. Не тратя времени, Ивон перерезала веревки, которыми была связана островитянка, а Радогаст подал ей нашедшийся совсем неподалеку меч. Схватив оружие, женщина молча ворвалась в битву, сходу зарубив одного из жрецов и ринувшись на лучника, доставившего столько проблем.

Совсем скоро все было кончено. Все жрецы были мертвы – островитянка лично озаботилась, перерезав глотки каждому, не зависимо от того, подавал ли он признаки жизни. К удивлению Ивон, на небольшой полянке обнаружился еще один пленный: мужчина, тоже островитянин, немного младше своей спутницы и абсолютно очевидно не воин. Догадку жрицы подтвердила лютня, которую мужчина поспешил найти среди сваленных в кучу вещей, откуда Радогаст вынул меч.

– Ну хоть в этот раз обошлось, – выдохнул мужчина и обратил свое внимание на спасителей. – Благодарю покорно, многоуважаемые пани и паненка. Вы рискнули своими жизнями, чтобы вызволить нас из позорного плена, несомненно стремившегося обернуться не менее позорной и ужасной смертью.

– Короче, Мальфри, – проворчала островитянка.

– Если короче – мы премного вам благодарны. К сожалению, прямо сейчас мы ничем не можем отплатить, да и возможно ли оплатить долг жизни?.. Тем не менее…

– За что вас схватили? – прервала велеречивого островитянина Ивон.

Помявшись и переглянувшись с воительницей, мужчина решился ответить, однако сначала предложил покинуть столь негостеприимное место, похоронив отважно сражавшегося воина Лешека и оставив служителей Мары на волю диких духов.