Последний козырь

Наумов представил генералу схему постов и организации погрузочно-разгрузочных работ. Генерал внимательно ознакомился с документами, подчеркнул пункт об укомплектовании караульной роты за счет команд слабосильных и выздоравливающих, а в углу листа написал: «В приказ».

– Спасибо, голубчик Павел Алексеевич. Ну, теперь и мне легче работать будет. Я уж, пожалуй, сделаю вас своим помощником. Мы ведь устанавливаем любые штатные единицы, для пользы дела, разумеется.

– Благодарю за доверие, господин генерал…

– Весьма похвально, что вы навели порядок на Графской пристани. Все это хорошо, но мне хотелось, чтобы вы поняли: органы тыла хронически больны. – Домосоенов показал рукой от головы до пят. – Да-да, тут отдельными флакончиками микстуры не вылечишь.

Он не спеша поднялся с кресла, потер пухлым пальцем переносицу и подошел к Наумову. Тот встал.

– Разрешите еще доложить о воинских поставках в дивизии действующих корпусов?

Домосоенов вернулся в свое кресло и, откинувшись на спинку, безразлично сказал:

– Только самую суть, Павел Алексеевич.

…Не успел Наумов ознакомиться с планом поставок по авиации, переданными ему генералом Домосоеновым, как в кабинет ворвался офицер в форме Терско-Астраханской казачьей бригады, ворвался, словно горный ветер, – внезапно, порывисто.

– Па-ачему не даешь овес и жмыха, а? – гремел его гортанный голос. – Нэ знаешь, куда идем? Нэ знаешь, зачем идем?

«О, тут и выспрашивать не надо, сами все выложат», – подумал Павел.

– Знаю, дорогой, наступаем на север, но… – Павел многозначительно поднял палец и, подмигнув, ткнул его в план. – Прежде всего надо обеспечить всем необходимым авиацию.

– К черту авиацию! – взорвался кавказец. – Ты знаешь, кто я? Не знаешь? Так я тебе скажу: интендант Терско-Астраханской бригады есаул Дариев. – И снова устремился в атаку: – Слушай, па-ачему не даешь овес? На Мелитополь кто идет? Ты или я?

Наумов осуждающе покачал головой.

– Не беснуйся, мюрид,[5] сейчас прикажу выдать.

Кавказец мгновенно просиял. Лицо – как Кура в солнечный день, а глаза – как блики на ее воде.

– Бузныг,[6] полковник, хцауштен,[7] на этот раз большевикам будет сделан, запомни мое слово, настоящий газават.[8]

Кивок в знак согласия и дружеское приглашение:

– Будешь еще в Севастополе, заходи, буйный мюрид.

Дариев одернул черкеску, взялся за рукоятку кинжала и, крикнув: «Ражьма!»,[9] исчез за дверью.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1

Высоко в небе парил орлан-белохвост. Он описал широкий круг над ковыльной степью и вдруг камнем ринулся вниз. Казалось, еще мгновение – и он разобьется о землю. Но орлан распластал свои могучие крылья и, погасив падение, стремительно пронесся над самой землей, выбросил вперед когтистые лапы и широко открыл клюв. Еще один взмах крыльев – и когти вонзились в спину лисы.

Врангель наблюдал из окна штабного вагона за полетом и броском орлана на жертву. «Вот тактика, которая обеспечит нам успех, – думал главком. – Ошеломляющая воображение противника внезапность, предельная стремительность и широкий маневр в интересах мощного удара по самому уязвимому месту боевого порядка».

Орлан взмыл в воздух, но, обремененный добычей, потерял скорость и высоту. Это стоило ему жизни: глухой выстрел оборвал его полет.

«Главное – ставить перед войсками посильные задачи, – продолжал размышлять Врангель. – С такими ограниченными силами рваться на Донбасс – значит, уподобиться этому орлану. Захватить можно, но удержать – нет». Главком поймал себя на том, что все чаще думает, как бы не зарваться и все-таки достичь имеющимися силами возможно большего эффекта.

– Запросите о ходе высадки Терско-Астраханской бригады генерала Шифнер-Маркевича в районе Кирилловки, – приказал он порученцу.

Генерал Анин – тонкий, высокий шатен в идеально отутюженном мундире – тихим, вкрадчивым голосом доложил:

– С канонерской лодки «Страж» передали, что в соответствии с вашим приказом бригада уже начала продвижение на Мелитополь. Продолжается высадка пехотных дивизий.

– Передайте генералу Слащову: бригаде Шифнер-Маркевича к середине дня захватить станцию Акимовка, перерезать железную дорогу Мелитополь – Джанкой и закрепиться до подхода главных сил.

Генерал Анин мягко, но четко повторил приказ и вышел в аппаратную.