Последний козырь

Наумов от удивления откинулся на спинку стула и развел руками.

– Но ведь в Крыму нефти нет.

– Она есть на Кубани.

– Разве существует надежда?..

– Надеждами, батенька мой, мы сами себя питаем. Надеяться никто не волен запретить.

– Да, но проводить широкие коммерческие операции, в основе которых лежит не нефть, а надежда… это ведь чистейшей воды обман.

Домосоенов осуждающе покачал головой:

– История предначертала нам свергнуть государственное знамя любезного нашего Отечества. Но оно не может вознаградить сынов своих за верность и самопожертвование. Так что не судите строго тех, кто берет маленькую толику его материальных ценностей, чтобы потом не помереть с голоду.

Недоуменный взгляд Наумова не смутил старого генерала. Но он счел нужным смягчить свою мысль.

– Не следует, Павел Алексеевич, осуждать их строго. Они потеряли больше.

– Я не задумывался над этим. Мне казалось, что те, кто продолжает борьбу, – люди сильной воли и чистой морали, – твердо произнес Павел.

Он вернулся в свой кабинет, но из головы не выходил разговор с генералом.

«Пора, видимо, – подумал Павел, – попробовать, как сказал Домосоенов, „усладить“ Богнара. Но не ящиком коньяка…»

3

Полковник Наумов появился в зале ресторана точно в восемнадцать часов. К этому времени Клод Рауш уже приложился к коньяку.

– Ну, и как, май фрэнд, вы еще продолжаете мучительно думать? – усмехнулся Рауш.

– Вы ошибаетесь, дорогой полковник. Я уже приступил к действиям: подготовил приемо-передаточные документы. Более того, руководить работами и приемкой оружия я буду сам. Надеюсь, все пройдет без сучка и задоринки… Правда, мне придется кое с кем говорить на стерлинговом языке…

Рауш одобрительно улыбнулся и полез во внутренний карман пиджака.

– Вот вам три чека – пять тысяч каждый по твердому курсу. Остальные – по окончании оформления документов.

Наумов, не проверяя, положил их в портмоне:

– Теперь я могу гарантировать вам успех дела.

– I can never thank you enough.[14]

– The pleasure is entirely mine.[15]

Они выпили по рюмке коньяка и, довольные друг другом, принялись за обед. Рауш самозабвенно болтал, сообщая пикантные новости о своих коллегах из иностранных миссий. В оживленном разговоре о «праведниках и греховодниках» прошло более часа.

Павел уже допивал кофе, когда вдруг увидел идущего по середине зала полковника Богнара.

– Господин Рауш, а вот еще один из ваших знакомых.

Рауш глянул на часы:

– Он, как всегда, точен.

– Вы имеете в виду полковника Богнара?

– Да. Я не случайно пригласил вас в ресторан в восемнадцать часов. Ровно часом позже шеф контрразведки заканчивает свой ужин и покидает ресторан.

Рауш встал из-за стола и преградил Богнару дорогу:

– Hello, colonel! Мне сегодня везет на встречи. Знакомься, дорогой Ференц, это мой давний и добрый друг полковник Наумов – один из блестящих офицеров самодержавной России.

Богнар казался крайне удивленным, однако Рауш был столь непосредственным в своем душеизлиянии, что он в конце концов сдержанно улыбнулся:

– Очень рад, но мы уже знакомы, и, кажется, у нас установились, так сказать, хорошие отношения.

– В той мере, в какой могут быть хорошими отношения преследователя и преследуемого, – доброжелательно улыбаясь, прокомментировал полковник Наумов.

– Уверен, сегодняшняя встреча объединит ваши усилия, – провозгласил Рауш и протянул обоим рюмки.

– Я убедился в святой добропорядочности полковника Наумова и рад выпить за его здоровье… Но как-нибудь в другой раз. Простите, господа, у меня, знаете ли, дела…

– О’кэй! – воскликнул Рауш. – Давайте выпьем за успех ваших дел, прошу вас. – Он жестом пригласил к столу.

Наумов коснулся его плеча.

– Мистер Рауш, за успех приятно пить, когда он достигнут. – И, повернувшись к Богнару: – Вы не возражаете, если я составлю вам компанию? Минут на десять, не более.

Не дожидаясь согласия шефа контрразведки, Наумов дружески перебросился несколькими английскими фразами с Раушем. Богнар недоуменно посмотрел на Наумова, пожал плечами и, машинально кивнув Раушу, бросил:

– Идемте, Павел Алексеевич.

Рауш многозначительно подмигнул Наумову.

Они вышли из ресторана налево, в Приморский парк.

– Я буду с вами откровенным, – сказал Павел, как только они оказались в уединенной аллее. – Хотели бы вы получить чек на довольно крупную сумму фунтов стерлингов? За маленькую услугу, разумеется.

Богнар насторожился. Павел выдержал его взгляд и понял, что в его душе скорее не тревога, а беспокойство – как бы не попасть в никчемную историю.

– Смелее соглашайтесь, господин Богнар, – и в вашем кармане будет чек, который обеспечит вам отличное настроение.

– Где вы его возьмете?

– На нем будет стоять фамилия известного всему миру деятеля одной из союзных нам держав. Вас это устраивает?

Богнар замедлил шаг и зловещим шепотом проговорил:

– Вы, Наумов, агент английской разведки, и я должен вас арестовать.

Эта угроза не произвела, однако, на Наумова впечатления.

– Не будем ссориться, – сказал он спокойно. – Прошу вас выслушать меня – и правильно понять.