Последний козырь Президента

– По построению фраз и речевым оборотам они установили, что данный текст составлен лицом, имеющим опыт работы с шифрограммами.

– Ну и что в этом такого?

– По большому счёту ничего, но я сопоставил несколько предположений, и получилось, что Таненбаум – бывший «силовик», имеющий опыт работы во внешней разведке, и что он периодически появляется в свите Президента. Как видите, я подобрался к Вам близко, даже очень близко! Круг сузился, и теоретически Вас можно было вычислить.

– Именно такого поворота событий я и боялся! – вздохнул Рождественский. – Я знал, что Вы дотошный оперативник, и рано или поздно сможете выйти на след. Поэтому и поручил Вас Кармен.

– Поручили вашему штатному «ликвидатору». Она тоже не должна была меня убить? Вы ей приказали только припугнуть меня?

– Зря иронизируете, полковник! Кармен действительно не должна была Вас убить, хотя этот вариант проще и надёжней. Она должна была скомпрометировать Вас, а заодно и получить от Вас кое-какую информацию. Надо отдать Вам должное полковник: ваш рассказ, который Кармен по моей просьбе записала на диктофон, мне понравился. Вы работали нестандартно, я сказал бы, рисково и с выдумкой!

– Один вопрос!

– Спрашивайте.

– Зачем Вы убрали Воронцова?

– Какого Воронцова?

– Николая Аркадьевича Воронцова, чиновника из Аппарата Президента.

– Да-да, припоминаю этот случай. Поверьте, здесь я абсолютно ни при чём! В президентском «серпентарии» у Воронцова были какие-то свои «заморочки», вот кто-то и нанял Кармен сделать грязную работу, а она не отказалась подзаработать на стороне. Я не сторонник, чтобы исполнители рисковали головами и «светились» без моего приказа, но с Воронцовым получилось именно так.

– А к ликвидации сексуального маньяка тоже не имеете никакого отношения?

– Это один-единственный случай, когда я воспользовался услугами исполнителей в личных целях: изнасиловали мою несовершеннолетнюю родственницу…

– Цаплину Олю?

– Вы и об этом знаете? Можно сказать, я удивлён. Так вот, когда я узнал о произошедшем с ней несчастье, я сгоряча поднял всех исполнителей, даже в соседнем регионе, и, как оказалось, не зря! Исполнитель из Екатеринбурга случайно опознал в фотороботе бывшего сослуживца, ну а установить его местонахождение, было делом времени.

– Ликвидацию Шоколадника Вы поручили боевым пловцам?

– В тот момент это решение мне казалось удачным. Они ребята боевые, этого у них не отнять, но, как выяснилось, на земле их лучше не использовать: наследили, как школьники на перемене!

– Вы имеете в виду самозатягивающийся узел на капроновом шнуре, которым связали сексуального насильника?

– Вот именно. Самозатягивающийся узел – очень специфическая примета и чтобы её убрать, пришлось организовывать изъятие уголовного дела у полицейских следователей.

– Я хорошо помню этот день: ваши исполнители под видом работников ФСБ изъяли уголовное дело и все приобщённые к нему материалы проверки.

– А Вам, полковник, откуда это известно?

– Не поверите, но я расследовал это дело в качестве офицера уголовного розыска, разумеется, в тот момент я работал под прикрытием.

– Интересное замечание! Я об этом и не знал! А изымали у Вас действительно мои исполнители, но это были кадровые офицеры ФСБ, только с поддельными удостоверениями.

– Агнесса Винтер тоже входит в число ваших исполнителей?

– Нет. Эта женщина в поле моего зрения попала случайно. Она профессиональная мошенница, поэтому не может быть моим «штатным» исполнителем. Однако она умна, артистична, и за ней тянется целый шлейф крупных и мелких грехов. Её легко было принудить к сотрудничеству на время проведения одной операции, что я и сделал. Давайте выпьем, что мы с вами водку в рюмках греем?

Не успел я выпить рюмку, как снова возник официант.

– Прошу прощения, горячее можно подавать?

– Можно! – не сговариваясь ответили мы хором, но даже этот маленький курьёз не вызвал у нас улыбки. Водка всосалась в кровь, психологическое напряжение немного снизилось, но я не забывал, что сижу за столом с очень опасным субъектом.

– Ага, с кровью! Очень хорошо! – обрадовался Рождественский, разрезав поджаренный ломоть мяса. – А как Вы узнали, что я люблю мясо с кровью?

– Угадал. Для меня это не составило труда: уж больно решительно Вы, Нестор Петрович, действуете, и чужой крови не боитесь.

– А чего её бояться? Кровь – показатель выполненной работы, я бы сказал, положительный показатель.

– Кровь близких Вам людей тоже положительный показатель?

– Вы кого имеете в виду?

– Я имел в виду Аркадия Николаевича Бояринцева, вашего внебрачного сына.

– А-а, вот Вы о ком! Этот ничтожный человечишка никогда моим сыном не был. У меня, полковник, на этом свете после смерти жены больше нет никого, вот сейчас только осознаю, что подсознательно к вам я привязался. Это плохо!

– Почему?

– Если придётся Вас ликвидировать, мне придётся переступить через себя, а я этого не люблю.

– Вы чудовище, господин Рождественский!

– Не драматизируйте, полковник, всё в пределах правил.

– Каких правил? Мне кажется, Вы ведёте войну с собственным народом без всяких правил, и причины этого военного конфликта мне до сих пор не ясны!