Последний крестовый поход

В назначенный срок, в начале мая, не все корабли, которые должны были перевезти армию, были готовы. В ожидании кораблей бароны разъехались по окрестностям Эг-Морт. Альфонс де Пуатье и его жена остановились в Эмарге, где каждый из них составил свое завещание. Сам же король обновил свое еще в феврале, перед отъездом из Парижа. Людовик отпраздновал Пятидесятницу в Сен-Жиле, где даже устроил торжественный суд, как было принято в этот день. После отъезда из Парижа королевские нотариусы продолжали рассылать приказы и письма короля — стоит себе представить сцену, как они по вечерам составляли акты, заверяли их у хранителя печати и скрепляли государственной печатью[87].

Однако не следовало задерживать посадку на корабли слишком долго. В Эг-Морт простые люди, предоставленные сами себе, стали ссориться и дело доходило до стычек. В жестокой драке каталонцы и провансальцы, с одной стороны, сошлись с французами, с другой. Погибло около ста человек. Примат и Гийом де Нанжи описали настоящее сражение, которое продолжалось на кораблях, стоявших на якоре. Король немедленно предпринял меры по восстановлению порядка. Он вернулся из Сен-Жиль, расположенного примерно в тридцати километрах, чтобы провести расследование и повесить лидеров беспорядков или тех, кого сумели поймать. Помимо одержимости дисциплиной в армии, безусловно, именно характер предприятия как крестового похода подтолкнул Людовик к безжалостности. "Он отомстил им за оскорбление, нанесенное Иисусу Христу", — отмечает Примат. Армия Христа, собранная для освобождения Святых мест, должна была быть образцовой. Во время своего первого крестового похода и последующего пребывания в Святой Земле Людовик уже проявил свой несгибаемый характер. На корабле, который вез их из Египта в Сирию, он упрекнул своего брата Карла за участие в азартной игре, а в Сирии он приказал прогнать проституток из лагеря крестоносцев и предложил выбор рыцарю, который был пойман за попыткой воспользоваться услугой одной из них: "либо пусть развратница проведет его по лагерю в рубахе за веревку, привязанную к гениталиям, либо он лишится своей лошади и вооружения и будет изгнан из войска". Рыцарь предпочел оставить своего коня и доспехи и покинуть лагерь[88]

.

25 июня король направил свои последние рекомендации аббату Сен-Дени и сеньору де Нель. Он не преминул напомнить своим заместителям о великих принципах, которыми руководствовался в своих действиях после возвращения из Святой Земли в 1254 году: защита прав короля, поддержка бедных, запрет богохульства, искоренение проституции.

Еще не поздно было проявить последнюю щедрость по отношению к церквям. Таким образом, Людовик увеличил доходы Сент-Шапель, которую он построил во дворце на Иль-де-ла-Сите для хранения реликвий Страстей Христовых. Альфонс де Пуатье поступил иначе и пожаловал большое поместье Бедным Клариссинкам

из Монтобана, несомненно, рассчитывая на молитвы сестер-монахинь о предстоящей экспедиции.

Крестоносцы из Фрисландии, района на территории нынешних Нидерландов, обещали присоединиться к армии Людовика и заручились обещанием короля ждать их до дня Святого Иоанна Крестителя (24 июня). Фрисландцы вышли в море 28 марта на пятидесяти кораблях, но из-за отсутствия ветра были вынуждены остановиться почти на три недели. Когда они прибыли в Эг-Морт, король уже давно уехал. К концу июня все корабли были загружены и готовы к отплытию[89]. Альфонс де Пуатье, со своей стороны, вместе с другими баронами отплыл из Марселя. Было решено встретиться в гавани Кальяри, на юге Сардинии.

4.

Армия крестоносцев

В мае и июне 1270 года в Эг-Морт и его окрестностях собралась большая армия. Принцы, бароны и рыцари, всадники и пешие, воины, купцы и слуги, мужчины и женщины — всех их объединяло то, что они носили знак креста, нашитый на их одежду[90]

.

Крестоносцы

В своих призывах к походу в Святую Землю Папы всегда напоминали о статусе крестоносцев, определенном Четвертым Латеранским Вселенским собором, состоявшимся в 1215 году под председательством Папы Иннокентия III. Крестоносцы имели особый статус, отличавший их от обычных верующих. В обмен на обязательство отправиться в Святую Землю крестоносцы получали ряд привилегий, за соблюдением которых следил папский легат. Долги, которые они наделали, больше не подлежали оплате, их имущество во время их отсутствия находилось под защитой Церкви и, конечно, участие в крестовом походе давало им надежду на прощение всех грехов. "Все, что мы сделали плохого, / Будет прощено, если мы примем крест, / Давайте не будем отказываться от такого дара", — так воспевал Рютбёф[91].