Последний министр. Книга 4

Однако каждая медаль несомненно имеет две стороны. С одной стороны Англия и Франция теперь не смогут вмешиваться во внутренние дела Российской империи, потому что своих проблем у них теперь будет выше крыши. Ну ка, попробуй прежними силами сдержать натиск, который усилится как минимум вдвое. С другой стороны, переориентация Германии помимо прочего активизирует предателей. Исчезнет угроза наступления из Европы, у Николая окажутся развязаны руки и он сможет заняться борьбой против тех людей, которые от него отвернулись в трудную минуту. Понимая это, оказавшиеся в невыгодном положении предатели начнут наступление, чтобы избежать расстрела.

По всем фронтам.

И опять же, те кто колебался или тянул — теперь примут окончательное решение на чей стороне конфликта будут выступать. (как же вовремя был опубликован приказ о дезертирстве!).

— Что теперь прикажете исполнять, Александр Дмитриевич? — спросил Курлов.

— Пойдём со мной, Паша, пойдём со мной.

— Куда?

— Новости для господ горе-революционеров надо передать. Вот ты как раз и зачитаешь.

— Что за новости?

— Вот прочитаешь и узнаешь, — Александр Дмитриевич подмигнул.

На этом направились в помещение, где содержались господа революционные радикалы.

Дверь к ним была надёжна заперта и охранялась двумя крепкими ребятами из департамента полиции, при оружии. Мышь не проскочит, как говорится.

— Открываем, — распорядился Александр Дмитриевич.

Один из полицейских поспешил выполнить приказ. Провернулся ключ в личинке, замок открылся. Дверь оказалась отперта.

По времени было ранее утро, совсем недавно расцвело, поэтому революционеров Протопопов застал по большей части спящими.

— Подъем, господа!

Министр энергично захлопал в ладоши, будя радикалов.

— Просыпаемся, глаза открываем!

Народ поднимался нехотя, но рассаживался на холодном полу, кто как. Некоторые зевали, другие чесали головы. Визит министра, которого каждый из присутствующих ненавидел всей душой, в столь ранний час никто не ждал. Но так ведь оно всегда и бывает — когда меньше всего чего-то ждёшь, оно случается.

Протопопов обвёл всех взглядом, убеждаясь, что никто больше не спит и готов слушать. В ответ на него смотрели несколько десятков пар глаз, злых и раздражённых. Ну не видел в этих глаза Александр Дмитриевич страха, совсем не видел.

— Как дела, господа хорошие? Как спалось?

На вопрос никто не ответил. Зато по помещению с разных сторон разнесся злой шёпот. Скорее всего Александру Дмитриевичу указывали куда и насколько идти. На негатив Протопопов не обратил внимание. Пусть хоть обшипяться, министру от этого ни горячо, ни холодно.

Подождав, когда шёпот стихнет и снова восстановится тишина, он продолжил.

— У меня есть для вас кое-какие новост, господа.

На этот раз шепота не последовало — «кое какие новости» революционеры восприняли как знак, что следом прозвучит приказ об их казни. Все подобрались. Кто сидел — начали подыматься, чтобы выслушать эти самые новости на ногах. Волнительно, как ни крути.

— Павел Григорьевич, — министр провернулся к Курлову. — Будь так добр, зачитай нашим любезным гостям приказ, милостивый государь.

— Любезным гостям? — удивился Курлов, разворачивая бумагу.

— Читай, Паша.

Ну и Павел Григорьевич зачитал.

— Высочайшим повелением, господа... — Курлов начал зачитывать длинный список фамилий присутствующих здесь революционеров. — Признаются верными и надежными сообщниками и союзниками Государя Николая, царской семьи и самодержавия. Благодаря слаженным и выверенным действиям указанных выше пофамильно господ, бывших агентами департамента полиции, министерству внутренних дел удалось отреагировать на вызов, брошенный самодержавию кучкой предателей. Слава

Курлов закончил, а в поседении повисла гробовая тишина.

— Объявленная благодарность будет опубликована в ближайшем номере всех столичных газет господа, — резюмировал Протопопов. — Не благодарите. А теперь можете катиться на все четыре стороны. Вы свободны.

Понятно, что начали возмущаться.

— Клевета!

— Наглая ложь!

— В вашей бумажке нет ни единого слова правды!

Протопопов пожал плечами с беззаботным видом.

— Объясните это своим друзьям, — он расплылся в улыбке. — А теперь валите отсюда на хер.

Один из революционеров, достаточно молодой мужчина, лет тридцати пяти, но с пышными баками, странно завыл и бросился на министра. Протопопов не стал церемониться — пистолет получилось достать куда быстрее, чем радикал сблизился с Александром Дмитриевичем.

Бах!

Выстрелом снесло к чертям собачьим коленную чашечку. Радикал споткнулся, ну и пропахал лицом бетонный пол, подъехав к ногам Протопопова.

-Сууууука, — заверещал подстреленный от боли, начав кататься по полу, держась за прострелянное колено обеими руками.

Протопопов развернулся и вышел. День начался непросто.

Для чего подобная объявленная «благодарность» была нужна министру внутренних дел вряд ли стоит особо подробно объяснять. Ею Александр Дмитриевич отвешивал хлесткую и увесистую пощёчину, которая одновременно путала карты и заставляла залёгших на дно радикалов вскрываться и переходить к действиям. И зачин был положен.

Глава 16