Последний министр

Когда официальная часть заседания была исчерпана, все было запротоколировано и зафиксировано в журнале, тогда управляющий делами совета министров Лодыженский распорядился канцелярии удалиться.

Настала вторая часть, о которой Протопопов помнил и которую ждал.

Неофициальная.

Обмен министров мнения не под запись, но со всей откровенностью.

Князь Голицын дождался, когда удалятся посторонние. Поднялся, расправил полы своего пиджака и, кашлянув в кулак, сказал.

– Ну что ж, господа, приступим. Обсудим собственно то, ради чего мы все сегодня собрались.

– Приступим.

– Давайте начинать.

Голицын обвёл взглядом собравшихся, продолжил.

– Собственно, перед нами встал важный и не терпящий отлагательства вопрос по срокам возобновления думской сессии. Напомню господам собравшимся, что текущий перерыв, связанный с рождественскими каникулами, заканчивается 12 января. Хотелось бы в связи с этим выслушать ваши мнения.

Протопопов, слушая премьера, понял, что у Николай Дмитриевича таки не хватает смелости сказать прямо все то, что он думает по этому вопросу. Потому как боится, что его мнение может разойтись с мнением других министров. Хочет сначала других послушать, а там, если потребуется и мнение своё подкорректировать в угоду.

Откровенно дерьмовая тактика у князя.

Нельзя так.

Протопопов помнил, что в оригинальной истории очередное заседание Совета министров от 3 января отложило возобновление думской сессии до 14 февраля. Голицын стремился получить отсрочку, чтобы сделать возможным рабочую коммуникацию между Думой и правительством, а для этого требовалось сместить Добровольского, который был назначен его замом без ведома, и к которому у князя были вопросы касаемо финансовой нечистоплотности (как уже Протопопов припоминал). Раева, которого общественность воспринимала в штыки. И, конечно, Протопопова, который как считалось, ни черта не разбирался в делах МВД и вдобавок скандалил с Родзянко и его товарищем.

Первым заговорил Добровольский:

– Тут обсуждать нечего, надо разговаривать с Государем и готовить манифест о роспуске созыва.

– Придерживаюсь того же мнения, – поддержал министра юстиции Раев.

– Вы себя слышите?! – включился в разговор Риттих. – Роспуск думы не приведёт к порядку и набросит на шею правительства петлю. Понаслушались "патриотов"!

– Поддерживаю, – согласился Кригер-Войновски.

– Здесь нужен определено перенос, обоснованный, – включился Покровский. – Ни распускать, ни проводить заседание во время категорически нельзя. Правительство к этому не готово и подвергнется нападкам.

– Что вы подразумеваете под неготовностью, господин Покровский? – насупился Добровольский, до которого доходили слухи о том, что Голицын ищет поддержку, чтобы устранить своего товарища.

– То самое, о чем вы подумали, – широко улыбнулся Покровский, известный своей обходительностью. – Не больше и не меньше.

– Ещё мнения? – Голицын разрядил возможный конфликт. – Господин Феодосьев, выскажитесь?

– Я проголосую, вы вопрос на повестку сформулируйте, – отозвался тот.

– Какая ваша позиция по вопросу, господин председатель? – спросил Шаховский с безразличным будто бы видом постукивающий пальцами по столешнице.

– Моя позиция тут такая, что с нынешней Думой работать категорически невозможно по тем или иным причинам. Но и распускать… распускать это значит новую Думу собирать, а в конъюнктуре текущих общественных настроений, боюсь, что новый созыв окажется хуже в десять раз! Поэтому Предлагаю перенос до конца месяца.

– И как вы намерены воспользоваться переносом? – уточнил Добровольский. – Какая собственно разница, соберётся дума 19 января или 31 января?

Голицын не ответил. Не говорить же, что он собрался проводить перестановки в кабинете и это по сути единственная причина его позиции.

– Полагаю, что наша задача максимально отложить сессию и провести… скажем так, необходимые преобразования, чтобы нам было чем парировать нападки прогрессивного блока, – сказал Барк, который нуждался во времени, как в глотке чистого воздуха, ему предстояло разобраться с возмущениями банкиров. – Полагаю, что оптимальной в этой связи будет дата 14 февраля. Ровно через неделю, как пройдет Союзническая конференция![10]

– Поддержу господина Барка, – согласился Беляев. – Мы, полагаю, обзаведёмся определённой поддержкой после окончания союзнической конференции и все эти нападки думцев если не сойдут на нет, то не будут иметь прежнего эффекта. 14 февраля.

Голицын кивнул, видимо поддерживая данное решение целиком.

– Не согласен, общественность не станет ждать ещё месяц только потопу, что правительство не готово слушать нападки! – запротестовал Кригер. – Смею напомнить вам господа, что у нас патовая ситуация с железнодорожным сообщением.

– Также напоминаю, что банки отказываются кредитовать наши военно промышленные предприятия! – добавил Шаховской.