Последний министр

Закончив разговор с генералом, Протопопов некоторое время прикидывал, как изменится расклад сил после того, как слухи о резкой смене политической ориентации министра расползутся по Петрограду. Преждевременное начало думской сессии, по сути, оставит в дураках всех и каждого из тех, кто точит на самодержавие зуб. Никто из оппозиционеров не останется доволен переносом.

Совсем никто.

Ранний созыв Думы, как это не парадоксально, вызовет кучу негатива в среде левых, особенно социал-демократов. Все из-за того, что эти умники готовили антиправительственные выступления к 19 января. Поговаривали о подготовке шествия к Таврическому дворцу и забастовках на предприятиях. Теперь, если риск сдвига сессии на неделю обретёт почву под собой, это оставит социал-демократов у разбитого корыта. Слишком мало останется времени для того, чтобы переподготовиться к новой дате.

Англия, которая (понятно, что не открыто) возмутится падением уровня социальной напряжённости и укреплению позиций самодержавия, несмотря на все усилия столичного посла и финансовые вливания. Союзничек спит и видит, как выиграть войну в союзе с Россией, но не отдавать Николаю обещанные проливы, а единственный возможный способ признать прежние договоренности недействительными – переворот. И как следствие обсуждение итогов будущей победы с новой властью.

Будет кусать локти прогрессивный блок незабвенного Милюкова, так как их пафосные и тщательно продуманные речи-нападки, 12 января прозвучат не так грозно, как могли бы. В определённой степени, думские депутаты заинтересованы в переносе сессии, чтобы усилить градус конфликта и напряжённости в обществе. А если собрать сессию Думы в срок, уже не скажешь "а мы ведь говорили!"

Развалятся околопрестольные движения общественных организаций, связанные с Гучковом, Терещенко, Львовым и их подобных псевдопатриотами.

И всех других.

Протопопов понимал это и держал в уме, что игра перевернется, если ставка, сделанная им на господина думского председателя Родзянко, сыграет.

Сложно.

Муторно.

Но не привыкать. Повоюем.

Ну а пока Александр Дмитриевич занялся другими важными делами – тем самым закручиванием гаек, остро необходимым в текущей ситуации.

Прежде всего, необходимо подготовить общественность к тому, что Думу надо открывать в кратчайшие сроки и чем раньше случится сессия, тем лучше. Для этого народу предстоит донести, что появилась нешуточная угроза в виде новой беспощадной террористической ячейки, боевики которой кошмарят Петроград без разбора. И в такой ситуации правительство де-юре и де-факто идёт навстречу и собирает раньше положенного думскую сессию, чтобы, между прочим, не ставить под угрозу имеющуюся и сложившуюся государственность.

Как донести?

Все просто.

Газета в условиях 1917 года – главный пропагандистский рупор. Именно через газеты формируется настроение общественных масс. Забавно, но мысли кучки самонапыщенных гавнюков и пропагандонов оппозиции в конечном счёте транслируются обществом. По крайней мере, той его частью, которая активная и грамотная в своем ядре. Именно поэтому закручивание гаек Протопопов решил начать с прессы. И кстати, от того же прежний Протопопов столько возился с созданием собственной газеты «Русская воля», где главной звездой был яркий и непревзойденный господин Амфитеатров – «король фельетонов».

Протопопов позвонил Александру Валентиновичу лично и пригласил отужинать сегодня же. Амфитеатров малость смутился, что ужинать предстоит в кабинете министра, а не где-нибудь в «Палкине» на виду и на людях. Поначалу заявил, что у него уже запланировал вечер, но больно уж настойчива была просьба господина Протопопова. Из разряда тех, когда не отказывают, даже если сильно хочется.

Встреча была назначена на шесть.

К этому времени Александр Дмитриевич заварил чай покрепче, как любил и расположился в кресле. Однако Амфитеатров, как всякий честный творческий человек опоздал и явился только к половине седьмого.

Сразу в дверях он начал извиняться, говорить, что совсем не ожидал и вообще опоздал, потому что видите ли забыл дома шляпу, а потом и кошелёк. Рассказывал он это с таким запалом и выдумкой, что опытный писака чувствовался в нем за версту. За сим «король фельетонов» просил его простить и попросил перейти к делу, потому как.

– Времени у меня есть пять минут, не более, – сказал он.

– Присаживайтесь, присаживайтесь, – улыбкой ответил Протопопов.

Амфитеатров грузно сел, с трудом протискивая пятую точку в кресло, а он был человек отнюдь немаленький и, судя по всему, немалое место отводил в своей жизни сладкому и мучному. Поэтому, чем старше он становился, тем больше полнел.

Вытащил платок и начал протирать струящийся по лицу пот – вымотался. Такого кабанчика бы в руки Александру Дмитриевичу, да на сборы в те же Ессентуки (на которые, кстати у Протопопова имеются далеко идущие планы) и получился бы толковый борец.

Протопопов разлил чай по стаканам, улыбнулся уголками губ.

– Как ваше ничего, Александр Валентинович?

– А, – он махнул рукой. – Вот точно, что ничего, Александр Дмитриевич.

– Вдохновения нет? – делано обеспокоился министр.