Последний наказ

Да, ещё в Ижеславле князь советовал ему взять подменных коней, легче везти пожитки, но Ратибор твёрдо отказался. Серка и Игреню он выбрал из-за их особого качества. Они никогда не ржали, если находились вместе. А это по нынешним временам самое главное. Не хватало ещё, чтобы на призывное ржание какой-нибудь мохноногой татарской лошадёнки красавец-конь, застоявшийся в княжеских конюшнях на богатых хлебах, ответил звонким ответным ржанием.

Прошёл час, другой, а они всё так же двигались в сером сумраке. День выдался хмарный, и оттого казалось, что рассвет никак не наступит. Витязь поймал себя на мысли, что хорошо бы, если бы ночь продолжалась бесконечно, до самой весны. Вон бывалые люди говорят, что в далёких полуночных странах так бывает зимой — солнце не показывается, только заря зажигается и снова гаснет…

Ратибор думал. Надо сделать привал, найти тут укромное место, подальше от реки. Нет, разбойников сейчас опасаться вряд ли стоит, все разбойники сейчас попрятались в страхе, угадав своим разбойничьим, звериным чутьём, что от этого зверя пощады не жди… И ещё надо пройти сегодня днём хотя бы вёрст семьдесять, тогда можно будет считать, что оторвались от погони. Ночами татары не ходят, стало быть, к Ростову подойдут только после полудня. Да задержатся под городом, пусть ненадолго… Стало быть, к Волге выйдут уже завтра, не раньше. Да по глубокому снегу не разгонишься… А вот если пойдут наперерез?

Он покосился на княгиню. Выглядела она бледно, суточный отдых с банькой напрочь съела ночная дорога. Вот и ещё одна проблема…

— Устала, госпожа моя?

— Есть такое, Вышатич — без улыбки подтвердила молодая женщина.

— Потерпи чуток — витязь чуть улыбнулся — Скоро привал устроим. Вот подале отойдём…

И снова копыта месят глубокий, уже покрытый слежавшейся коркой февральский снег. Да, это здесь, на открытой всем ветрам реке, снегу почти по колено, а в лесах сейчас…

Они остановились на привал в очень удобном месте — высокий ельник на выдающемся в пойму Волги мыске был густ и непроницаем для постороннего взгляда, и в то же время позволял наблюдать всё, что делается на реке.

— Ты уж не взыщи. Огня зажигать не будем, дым нас выдаст.

— Я поняла.

Кони уже хрупали овсом, насыпанным в торбы. Витязь навалил елового лапнику, сколько смог, поверх постелил попону.

— Отдохни, госпожа моя. Я покараулю.

Княгиня слабо, благодарно улыбнулась.

— Раскисла я, Вышатич?

— Ну что ты. Ежели бы так-то все бабы держались… Так, пожалуй, и мужиков не надо было бы в дружину брать.

Ну вот, наконец-то. Улыбнулась, и улыбка на диво вышла — словно солнышко мелькнуло среди серых туч.

— Ох и философ ты, Вышатич…

Он внезапно насторожился, вглядываясь из-под мохнатых еловых лап. На реке показался обоз, идущий вниз по реке. Саней тридцать, не меньше, да с конной охраной. Ох, дурни…

— Кто там, Вышатич? — княгиня выглядывала сзади.

— Обоз купеческий. Не знают они ничего, али жадность выше жизни у купчин. Проскочить надеются…

— Не знают, должно. Предупредим?

Витязь уже собрался выйти из укрытия, чтобы предупредить купцов о сложившемся положении, но его опередили. На заснеженную гладь реки густо посыпались всадники на низкорослых лошадках, и окрестности огласились многоголосым воем. Купцы и верховая охрана заметались, обоз сбился в кучу. Кое-кто схватился за оружие, но это, очевидно, было бесполезно — нападающих была тьма-тьмущая, и они уже стреляли на скаку. Ещё спустя несколько мгновений обоз окружили, тускло засверкали кривые сабли. Похоже, всё…

— Вот и они. Быстро, однако… Уходим, госпожа.

Серко и Игреня недовольно всхрапнули, когда их законный обед был грубо прерван, но голоса не подали — ну, молодцы… Ещё спустя пару секунд двое путников исчезли в чащобе, ведя коней в поводу, уходя подальше от реки.

Они пробирались довольно долго, покуда не забрели в самую гущу, где сугробы вперемешку с валежником были уже по грудь.

— Здесь станем, госпожа — витязь начал разгребать снег, откидывая лежалые ветки в кучу — Сюда не сунутся. Переждём.

— И что дальше, Вышатич? — княгиня озиралась.

Ратибор подумал.

— Всё, госпожа. Отныне торные дороги нам заказаны. Теперь по тропам пойдём. Ночами, токмо ночами.

— Не понял ты меня, Ратибор Вышатич — княгиня бледно улыбнулась уголком рта — Я спрашиваю — что дальше?

* * *

… Они пробирались уже которые сутки, двигаясь по ночам, в неверном лунном свете. Двигались молча, бесшумно, выбирая самые глухие окольные тропы. Впереди призраком скользил Ратибор, за ним в шести шагах следовала молодая княгиня. На ночлег останавливались в глухомани, где не всякий медведь решился бы устроить свою берлогу. Ратибор действительно знал эти места, как свои пять пальцев, князь не ошибся в выборе. Огня они теперь не разжигали, чтобы запах дыма не выдал. Первое время витязь опасался, не занедужит ли княгиня. Но молодая, здоровая женщина держалась.

Она вообще держалась отменно, княгиня Лада. Молча и быстро исполняла его команды. Молча ехала сзади на своей Игрене, совсем бесшумно — не всякий витязь в княжьей дружине мог похвастать такой выучкой.