Последний остров

Стоя у штурвала, Коляныч то и дело отдавал указания мужикам и Нос и остальные носились по яхте, сматывая и дергая за разные веревки, словно прилежные ученики.

Отойдя от причала, яхта резко развернулась, миновала волноломы и вышла в открытое море.

Некоторое время Агей надеялся, что яхта повернет в сторону, к главным причалам, но Коляныч уверенно держал курс строго на запад.

«Вот оно как… — потрясенно думал парень. — Значит мы уплываем. Навсегда уплываем».

В другое время от таких мыслей у него, наверняка, выступили бы слезы, но сейчас, почему-то плакать не хотелось. Тем более, остров с этой, северо-западной стороны выглядел незнакомым. Знакомой разве что казалась Запретная Башня, которая только изредка показывалась в дыму пожаров, которые застилали небо над островом. Когда башня показывалась в просветах дыма, видно было, что ее верхняя часть пылает, словно факел.

Ниже башни, на склоне, среди листвы деревьев виднелись огромные особняки богачей. Они удивляли размерами и видами. Были тут кубические дома, а были изящные, словно старинные замки из старых книжек. Судя по окнам особняков, внутри находились огромные залы и множество комнат, а ведь парень точно знал, что в каждом таком доме жила всего одна семья.

— Вон! — кто-то грубо тронул его за плечо.

Повернув голову, Агей увидел стоящего рядом Добера.

— Вон! — показывал здоровяк. — Видишь дом, вон тот, с башнями по краям?

— Ага, — кивнул парень, заметив красивейший дом с башенками по углам. Из некоторых окон дома вырывались клубы коричневого дыма.

— Это я его поджог! — ухмыльнулся Добер.

Как на это реагировать, Агей не знал и поэтому только и сказал:

— Понятно. А вы там что, много домов подожгли?

На этот вопрос бугай ничего не ответил и Агей, как и остальные, просто стоял и глазел на все отдаляющийся, объятый пожарами остров, бывший когда-то ему домом.

Глава 20

Добрались…

Весь путь от острова до побережья Агей запомнил слабо. Поначалу ему нравилось путешествие на яхте. Эта качающаяся палуба под ногами давала странные приятные ощущение. Опасность падения за борт приятно холодила кровь. Ведь от быстро бегущей за бортом воды защищала только веревочка, которая вилась между блестящими столбиками вдоль борта.

Они еще не сильно далеко отплыли, как вдруг один из мужиков бросился к бортику и, схватившись за веревочку, встал на четвереньки и его вырвало. Удивленно смотрящий на мужика Агей удивился, как вдруг почувствовал, как у него самого свело живот. Еще ничего не понимая, парень неосознанно присел на корточки, и через секунду его вырвало прямо на палубу. Стало стыдно и непонятно. Он виновато огляделся и тут же заметил, что большинство мужиков рядом стоят на четвереньках. Часть из них, держась за канатики, блевала в океан, а некоторые гадили прямо себе под ноги.

«Вот черт!» — только и подумал Агей.

Он осторожно подобрался к ближайшему столбику и его опять вырвало.

Дальше начался кошмар. Стало плохо. Постоянно рвало. Голова шла кругом. Агей не помнил, сколько это все продолжалось. Рядом суетился и бегал Коляныч. Рядом с ним держался Нос. Они кажется что-то кричали остальным, просили и даже угрожали, но большая часть команды, мертвой хваткой вцепилась в канатики и так сидела, поминутно блюя за борт.

Агей, обхватив руками столбик, сидел словно в тумане. В голове билась только одна мысль — что нельзя ни в коем случает бросать свой столбик, иначе ухнешь за борт, а там смерть!

Оглянувшись, парень вдруг увидел рядом Добера. На четвереньках тот полз мимо. На лице стражника было написано выражение «Делайте со мной, что хотите!» Агей оторопело наблюдал, как тот, все также на четвереньках, головой вперед, полез по лестнице внутрь яхты. Через минуту, тоже на карачках, мимо прополз очкарик Вилен. Он попытался что-то сказать, но его вырвало. Агей также, хотел что-то ответить, но вырвало и его. Парни несколько секунд смотрели друг на друга, а затем, не сговариваясь, заплакали. Библиотекарь, на четвереньках, последовал за Добером, и скрылся на лестнице. Через несколько минут за ними последовал и Агей. Каким-то чудом, не переломав рук и ног, он кубарем скатился с лестницы в коридорчик между каютами и тут же угодил в чью-то блевотину. От жалости к себе парень опять заплакал и его снова вырвало. На нижних ступеньках лестницы сидел мужичок и тихо постанывал, схватившись за живот.

— Судьба-злодейка… — стоная, хрипел он. — Подлюка…

«Пропади оно все пропадом!» — подумал парень, глядя на него.

Все также, на четвереньках, Агей дополз до второй каюты слева и заглянул в нее. Там оказалось пустой. Кое-как он улегся на нижнюю койку и только сейчас почувствовал, какой противный и спертый запах здесь. Снова началась рвота. Рядом, в законах, визжали поросята и кудахтали куры.

Стало очень плохо. Сколько все это длилось, Агей не помнил. Может час, а может весь день. Несколько раз забегал Коляныч. Молча смотрел, вроде что-то говорил и уходил. Каждый раз при виде товарища Агей начинал плакать.

«Лучше бы меня зарезали в Лабораториях», — малодушно думал он.