Последний побег

— Я знаю, английские Друзья — принципиальные противники рабства, — продолжил Джек. — И мы тоже его не приветствуем. Но мы, наверное, более практичные люди. Отстаивать свои убеждения на деле гораздо труднее, чем проповедовать принципы равенства и добра. Вот ты шьешь одеяла… Подумай, сколько хлопчатобумажных тканей на них ушло. И большинство этих тканей — даже те, что ты привезла из Англии, — сделаны из хлопка, выращенного рабами. Мы пытаемся по возможности покупать ткани, непричастные к рабскому труду, но это непросто. Потому что их очень мало. — Он провел пальцем по прямоугольнику из зеленого ситца на подписном одеяле Хонор. — Вероятно, эту ткань сделали в Массачусетсе из хлопка с южных плантаций. И что, ты теперь выбросишь одеяло?

Хонор вцепилась руками в край одеяла, словно боялась, что Джек отберет его.

— Ты считаешь, что мы не должны помогать беглым рабам?

— Они нарушают закон, и я не хочу этому попустительствовать. Я их не выдам, но и не стану помогать им. За это могут оштрафовать, посадить под арест… и еще хуже. — Джек стиснул зубы, и его лицо сделалось непроницаемым.

«Он что-то недоговаривает, — подумала Хонор. — Разве у мужа могут быть секреты от жены?»

— Джек…

— Меня просили помочь подоить коров. — Он выбежал из комнаты, не дав Хонор договорить.

Оставшись одна, Хонор расплакалась. Она плакала о чернокожей женщине, которая принесла ей воды и не сумела скрыться от Донована.

* * *

На следующий день, когда Хонор проснулась далеко после полудня, рядом с ней сидела Белл Миллз. Хонор моргнула, удостоверяясь, что это не сон. Хотя это было понятно и так. Ни в каком даже самом бредовом сне ей бы не приснился капор, надетый на Белл: с широкими овальными полями, кружевными кудряшками по бокам и ярко-оранжевой лентой, завязанной бантом под подбородком. Впрочем, капор Белл был ей не к лицу. Он лишь подчеркивал желтизну ее кожи. И хотя сам по себе капор был очень женственным, лицо Белл — с выступающим подбородком и большими глазами навыкате — в таком обрамлении казалось еще более мужеподобным.

— Хонор Брайт, как же так? Ты вышла замуж и мне не сообщила? Я только от брата узнала, а я ненавижу узнавать новости от него. Между прочим, я обиделась. И вовсе не собиралась приезжать к тебе. Но Донован сказал, ты болеешь, и я должна была убедиться, что за тобой здесь ухаживают как надо. В твоей новой семье. И я не вижу, чтобы они проявляли внимание и заботу. Их вообще нигде нет.

— Они убирают овес, — пробормотала Хонор. — Завтра ожидаются грозы, и нужно успеть все собрать.

Белл усмехнулась:

— Душенька, ты послушай себя. Уже заговорила об урожае. А дальше ты мне расскажешь, сколько заготовила банок персикового повидла. — Она положила руку на лоб Хонор, и та удивилась, что у кого-то бывают прохладные руки во время жуткой жары. Жест напомнил ей о маме. Хонор на мгновение закрыла глаза, благодарная Белл за ее человеческую доброту.

— У тебя жар, — объявила та. — Но не смертельный. Жить будешь. Я очень рада, что ты послушалась моего совета и вышла замуж. Неудивительно, что ты выбрала Джека Хеймейкера, с такой-то фермой. Если бы к ней еще не прилагалась свекровь! Я помню, как она смотрела на нас. Милая, что с тобой? Успокойся. Не надо плакать.

Но Хонор уже не могла остановиться. Слезы текли по лицу, словно горячие ручейки. Увидеть Белл Миллз в этой дремучей глуши — все равно что найти спелую, сочную сливу в миске с незрелыми плодами.

— Не плачь. — Белл обняла Хонор за плечи и держала до тех пор, пока та не успокоилась. Не стала расспрашивать, почему Хонор плачет.

— Угадай, что теперь в Веллингтоне? — воскликнула она, когда Хонор затихла. — К нам ходит поезд из Кливленда! Когда он пришел в первый раз, весь город собрался смотреть. И, разумеется, по этому случаю дамы решили обзавестись новыми шляпками. Я ж говорила, что, когда до нас доберется железная дорога, это сразу подстегнет торговлю.

— Я бы хотела посмотреть на него.

— Огромный, черный и громкий. И пышет дымом. Знаешь, какая у него скорость? Пятнадцать миль в час. Пятнадцать! Вся дорога до Кливленда — два с половиной часа. Я собираюсь прокатиться на нем. В самое ближайшее время. Выздоравливай, и вместе поедем.

Хонор улыбнулась.

— Ой, — спохватилась Белл, — я тебе привезла свадебной подарок. Ты же не думала, что я приеду с пустыми руками?

— Мы не… вовсе не обязательно было… спасибо… я очень тебе благодарна… мы с Джеком тебе благодарны. — Хонор несколько раз поправляла себя, пока не подобрала правильные слова. Обычно квакеры не дарят друг другу подарки, потому что не придают значения материальным благам и убеждены, что ни одна вещь не должна почитаться ценнее другой. Но Белл сделала подарок от чистого сердца, и Хонор не хотела обижать ее. Поэтому она с благодарностью приняла плоский бумажный сверток, перевязанный синей лентой.

— Давай, открывай! Вовсе не обязательно дожидаться, когда муж вернется домой. Я проделала такой путь не для того, чтобы гадать, понравится тебе или нет.