Последний побег

А вскоре Хонор услышала еще один звук, сердитое цоканье белки, словно потревоженной присутствием постороннего. Она пошла на звук, даже не пытаясь скрывать своего присутствия. Наоборот, старательно наступала на хрусткие сухие прутья в надежде, что беглянка, прячущаяся в лесу, услышит ее издалека и выглянет посмотреть, кто идет. И поймет, что Хонор можно довериться.

Беглянка сидела на ветке бука футах в шести над землей, а белка возмущенно верещала высоко-высоко над ней. Хонор встала под деревом, запрокинула голову и подняла руку, держа на ладони сливу. Чернокожая женщина посмотрела на нее и спустилась вниз, но сливу не взяла. Она была выше Хонор. Длинноногая, стройная, с коричневой кожей со слегка желтоватым отливом. Ее лицо показалось Хонор смутно знакомым, и вскоре она поняла, что это та самая беглянка, которая пряталась у колодца на дворе фермы. Хонор принесла ей воды в жестяной кружке, теперь похороненной здесь же, в лесу, вместе с человеком, который умер, так и не дождавшись помощи. В тот раз Донован поймал эту женщину. Наверное, ее вернули хозяину, но она опять убежала. Сейчас она выглядела посвежее: пополнела, кожа очистилась от прыщей, белки глаз стали ярче, а ее платье, хотя и грязное, было явно новее прежнего. Она была обута в крепкие мужские башмаки, а в руках держала объемистый узелок, похожий на тот, какой был у Хонор.

В их первую встречу Хонор дала этой женщине кусок хлеба. Сейчас убрала сливу в карман и развязала свой узелок, чтобы предложить беглянке хлеб и сыр. Но женщина покачала головой:

— В прошлый раз ты меня накормила. А сейчас мне ничего не нужно. Она просила тебе кланяться, если я с тобой увижусь… хотя сразу предупредила, что тебя лучше не беспокоить, пока ты… — Она указала на выпирающий живот Хонор. — Я и не собиралась сюда идти. Но пришлось поменять маршрут. Из-за охотника за рабами. В прошлый раз он меня заловил, в этом самом лесу. Настойчивый, да? Даже не знает, кто я, а все равно будет гоняться за мной.

Женщина замолчала. Белка, которая все это время возмущенно цокала на верхушке дерева, тоже затихла, и со стороны дороги, тянувшейся вдоль леса, донесся неровный топот копыт с одной толстой подковой. После смерти беглеца Донован ни разу не появлялся в этих краях. Он не знал о молчании Хонор.

И теперь она нарушила это молчание, поскольку того требовал здравый смысл.

— Я пойду с тобой. — После трех месяцев молчания голос Хонор прозвучал хрипло и сдавленно.

— Спасибо, но я знаю, куда идти.

Хонор откашлялась, прочищая горло.

— Надо скорее уходить из леса. Здесь нас будут искать. Он будет искать.

И еще Джек. Через два-три часа Джудит с Доркас вернутся на ферму доить коров, увидят, что Хонор нет, и поднимут тревогу.

Женщины напряженно прислушивались. Они не могли пойти на север, в сторону луга, откуда по-прежнему доносились голоса Хеймейкеров и всех остальных, позвякивание конской упряжи, скрип повозки. На восток, через ферму и Фейсуэлл, тоже нельзя — там Донован. Хонор не хотелось идти на запад: дорога через лес Виланда обрывалась прямо посреди чащи и превращалась в нехоженую тропинку, которая увела бы их в глубь незнакомых земель, прочь от проезжего тракта и Оберлина. Если им удастся подобраться поближе к тракту между Оберлином и Веллингтоном, можно будет двигаться вдоль дороги, прячась в полях.

— В той стороне, — Хонор указала на юг, — есть кукурузное поле, оно пока не убрано. Можно спрятаться там, дождаться темноты и пойти на восток.

Женщина кивнула.

— Но сначала мне нужно напиться.

Хонор направилась к ручью, где Доркас каталась в грязи, чтобы облегчить боль после осиных укусов. Сейчас он почти пересох. От него осталось лишь несколько лужиц со стоячей водой, над которыми вились мошки. Женщины прошли вдоль русла ручья до камней, где был родник и тонкой струйкой текла вода. Беглянка прижалась губами к камням и принялась всасывать в себя воду. Напившись, она поднялась, уступая место Хонор. Та попробовала сесть на корточки, но ей мешал выпирающий живот, и она встала на четвереньки. На секунду замерла в нерешительности, сообразив, что ей придется прижаться губами к тому месту, где только что были губы негритянки. Но мысль мелькнула и исчезла, и Хонор принялась пить. Вода была свежей и очень вкусной.

Когда она напилась, чернокожая женщина помогла ей подняться и повела через лес, к проезжему тракту в южной стороне. В их маленькой компании из двух человек негритянка явно была главной. Хонор не возражала. Ей было достаточно и того, что она идет по прохладному лесу жарким августовским днем, убегая… Хонор даже не знала куда. Но хорошо знала откуда.