Последний раунд

День выдался не жаркий. По небу ползли тучи, и порывы ветерка несли прохладу. В зелени берез и осинок, появились признаки надвигающейся осени. Первые желтые листья. Они, как ранняя седина, предсказывали скорые холода.

Попугаева устало присела на поваленное высохшее дерево. Задумалась. Куда идти? По реке или свернуть в ручей? А руки машинально работали. Геологический молоток колол одну крупную гальку за другой. Вдруг ее взгляд сосредоточился на разломе. Он был необычен. Густо-зеленого цвета.

Попугаева подняла расколотую гальку. На пестрой поверхности отчетливо краснел ярко-алый пироп. Такого еще, ни разу не попадалось - пироп в породе. Может быть, в коренном теле? Может быть, она держала в руках кимберлит, свой, отечественный, сибирский?

- Федюня! Скорей!

Федор прибежал. Она протянула ему гальку.

- Видишь! Кимберлит, кажется.

Тот устало вздохнул:

- А, опять пироп. А я думал, алмаз…

Попугаева спрятала находку в рюкзак.

- Будут и алмазы!

- Я не возражаю, может, и будут. А вот обеда пока еще нет. И надоела каша, надоела затируха. Тушенка уже давно кончилась, вся вышла.. Так что, дорогая начальница, ты пока пошевели мозгами, а я хоть рыбки наловлю, а?

- Лови, - согласилась Попугаева.

А сама привычно зачерпнула грунт и начала промывать, На дне чашки среди привычных алых пиропов и черных ильменитов неожиданно солнечно полыхнул кристалл алмаза. Лариса зажмурила глаза, потом осторожно открыла их. На дне чашки сверкал алмаз. Чистый, прозрачный, с четкими ровными гранями. И она не выдержала. Нет, не закричала радостно, не позвала рабочего, Попугаева беззвучно заплакала. Слезы текли по ее щекам, искусанным и опухшим, обожженным солнцем и ветрами, а губы растягивались в улыбку, и она одними ими повторяла:

- Мой! Мой! Первый!.. Наконец-то!..

Она не слышала, как сзади подошел Федор. Он издали заметил, что начальница стоит и держит в руках чашку. Стоит и держит. Так не бывало. На нее не похоже. Значит, что-то нашла. Важное.

- Есть? - чуть слышно спросил он.

- Ага…

Федор положил кристалл на свою загрубелую коричневую ладонь. Алмаз засиял еще больше.

- Ишь, шельма, играет как!

Федору ловить рыбу расхотелось. Теперь и он загорелся жаждой поиска. Как в первые дни похода. Перекусили сухарями, запивая водой из ручья.

- Так в какую сторону двинемся?

Попугаева все смотрела и смотрела на высокие берега, на реку, на впадающий ручей. И размышляла. Надо решаться. Если двигаться тем же способом, то и за неделю не осмотрят. Нет, надо не так. Иначе. Но как? Что же придумать? Но что? «Думай, думай, - говорила она сама себе. - Оценивай обстановку и думай».

- Давай рискнем, - сказала Лариса Анатольевна вслух. - Сначала двинемся, по реке. Ну, скажем, с километр, полтора. И посмотрим. Если есть пиропы, заметим место и возвратимся назад.

- Для чего же?

- Проверим ручей. Он не так велик, как кажется.

Пошли по реке. Тщательно осматривали берега и косы. Изредка попадались пиропы. Они лежали прямо на отмелях, одиноко алея среди серости гальки. Примерно через километр сделали привал и начали работу. Опять пиропы и отдельные ильмениты. Перекусили затирухой, которую приготовил в котелке Федор. И снова за дело. Перед вечером, промывая шлихи, Федор неожиданно обнаружил странный камень. Черные и красные кристаллы в какой-то густо-зеленой породе. Понес Попугаевой.

- Что это?

Она взглянула и обомлела. Федор держал на распухшей от холодной воды коричневой ладони заветный минерал. Тот самый, который Лариса видела лишь в Геологическом музее да у профессора Кухаренко. Она глотнула воздух. Неужели? Теплая волна поплыла по всему уставшему телу.

- Где намыл? - спросила она, не отвечая.

- Вона на той косе, рядом, - Федор небрежно подбросил кимберлит на ладони.

- Это и есть та главная, коренная порода… Из месторождения, - тихо выдохнула Попугаева.

Федор остолбенел. От неожиданности у него вытянулось лицо. Он посмотрел на Попугаеву, потом на обломок густо-зеленого камня, нафаршированного алыми пиропами. И уже с осторожностью протянул находку Попугаевой.

- Он, минерал этот, неужто… из самой трубки?

- Да. Из трубки. И не обкатан, а слегка покарябан. Выходит, он не принесен издалека. Он у себя дома, - Попугаева рассуждала вслух. - И трубка где-то рядом. Понимаешь?

Федор стал бить шурфы. Вырыл несколько ям. Копал до тех пор, пока лопата не начинала звенеть, наткнувшись на затвердевшую в камень вечную мерзлоту. Но нигде больше такого обломка не встретил. Попадались одни алые пиропы и черные ильмениты, да еще бледно-зеленые оливины.

Попугаевой стало ясно, что тот кусок породы был вымыт водой из какого-то иного места.

- Пойдем дальше вверх по реке? - спросил Федор.

- Нет, вернемся назад, к устью ручья. Проверим теперь его.

У нее созревала догадка. Она начинала понимать скрытые движения природы. Если и по ручью появятся пиропы и куски породы, то… Лариса пристально осмотрела вздымающуюся круто вверх гору, водораздел между рекой и ручьем. Может быть, там, на вершине? Удача притаилась где-то рядом, лукаво подсматривает и помалкивает.