Последний ребенок

Хант и Йокам задержались на первом этаже, в вестибюле большого здания в центре города. Кабинет Кена Холлоуэя находился на пятом этаже, но секретарша, женщина за пятьдесят с каменным лицом, упорно отказывалась их пропустить. За окном быстро темнело. Разбросанный мусор носился по бетонному тротуару, а потом, подхваченный ветром, закружился и взлетел.

– Нам не нужна предварительная договоренность. – Хант показал полицейский жетон.

Женщина стояла за массивной деревянной стойкой с телефонным коммутатором, на котором мигали красная и зеленая лампочки. Компания Холлоуэя занимала целое здание, о ее масштабе говорил указатель на стене: отдел продажи недвижимости, отдел строительства, консалтинговый отдел, отдел управления недвижимым имуществом. Холлоуэй владел торговым центром, несколькими крупными зданиями в центре города, тремя кинотеатрами, двумя полями для гольфа – и это только здесь, в городе. Вообще же его деловые интересы распространялись за пределы штата.

– Мы ведем уголовное расследование, – продолжал Хант. – Я могу вернуться через двадцать минут с повесткой и ордером.

На столе зазвонил телефон. Секретарша сняла трубку, ответила, выслушала какие-то распоряжения и, положив трубку, заговорила холодно и резко, сохранив на лице непреклонное выражение:

– Мистер Холлоуэй – один из благороднейших людей в этом городе, и все находящиеся здесь являются свидетелями чинимого вами произвола. И если это продолжится, многие из присутствующих будут готовы свидетельствовать против вас в суде. – В следующий момент маска соскользнула, и она улыбнулась и протянула руку. – Мистер Холлоуэй примет вас. Лифт там, справа.

Они прошли по мраморному полу и вошли в кабину лифта. Йокам нажал кнопки, и створки сошлись.

– Восхитительная.

– Секретарша?

– Роскошная женщина.

Офис Холлоуэя занимал едва ли не целый этаж. Хант успел заметить зал для совещаний и несколько подсобных кабинетов, но все остальное пространство занимало помещение с открытой планировкой. Кен стоял за своим столом в компании расположившихся по обе стороны от него адвоката и вооруженного охранника. Три стены из листового стекла позволяли любоваться едва ли не всей центральной частью города, включая полицейский участок, выглядевший отсюда неряшливым и обшарпанным. Зато быстро приближавшийся грозовой фронт представал внушительным багрово-черным валом.

– Детективы…

Хант первым ступил на восточный ковер, прошел мимо стола для совещаний, стоившего, наверное, больше его автомобиля, и остановился перед письменным столом. Холлоуэй принужденно улыбнулся, а вот кончики пальцев, которыми он опирался на стол, побелели от напряжения.

– Моего адвоката вы помните. – Он указал на охранника. – А это Брюс.

Хант смерил охранника взглядом. За сорок, высокий, чернокожий, в свежей синей форме с золотым значком на груди и соответствующей полоской на плече. Лицо охранника никаких эмоций не выражало. В кобуре – полуавтоматический пистолет.

– Разрешение на ношение имеется?

– У него есть разрешение, – сказал Холлоуэй.

– Брюс может ответить за себя?

– Нет.

– Но ведь он взрослый мужчина.

– Нет, пока работает на меня.

Глядя на Брюса, Хант вопросительно вскинул бровь, склонил голову набок и пожал плечами.

– Мы расследуем возможную причастность одного из ваших служащих к уголовному преступлению. Нам нужны имена и личные данные на всех ваших охранников. В первую очередь тех, которые работают в торговом центре.

– О каком именно уголовном расследовании идет речь?

– Нам нужны имена.

Стоявший справа от Холлоуэя адвокат наклонился вперед.

– Я рекомендовал моему клиенту не отвечать ни на какие вопросы при отсутствии судебного приказа.

Холлоуэй развел руками, показывая, что никакого выбора у него нет, и Хант посмотрел на адвоката.

– Это ваше последнее слово?

– Да.

– Вы рекомендуете клиенту не вмешиваться в наше расследование?

– Конечно.

– Он не должен сообщать кому-либо о нашем разговоре. Расследование продолжается.

Холлоуэй сдержанно улыбнулся.

– Нам нечего обсуждать вне судебного разбирательства, детектив. Ни моих служащих, ни ваше расследование, ни ваши достойные жалости предпочтения. Ни Кэтрин Мерримон или ее ублюдочного сыночка.

Хант выдержал до конца его взгляд и резко повернулся.

– Да, кстати, – добавил Кен. – Вам, пожалуй, стоит знать, что Кэтрин Мерримон отказалась видеться со мной. Сменила замки. У нее истерика. Как обычно.

Хант остановился. Вернулся к столу.

– Это правда?

– Сегодня утром мы составили требование о выселении арендатора. Через тридцать дней ее выставят на улицу.

– Ничего, переживет.

– Неужели?

Поле зрения странным образом сузилось, так что Хант видел только масленую ухмылку Холлоуэя. Кто-то потянул его за пиджак.

– Идем, Клайд, – сказал Йокам и повернулся, но Хант остался на месте.

– Все ваши охранники носят оружие? – спросил он.

– Я не стану отвечать на ваши вопросы. И уже, по-моему, выразился на этот счет достаточно ясно. – Заметив, что детектив смотрит на охранника, Холлоуэй добавил: – И он тоже ничего вам не скажет.

Брюс молчал, стоял вытянувшись, но как только Хант отвернулся, положил палец на рукоятку пистолета.