Последний рывок

– Саш, там один мелкий алмаз очень глубоко зашёл в лобовое стекло, мы не смогли его убрать, пришлось наоборот укрепить.

– Да ладно, ничего страшного, – махнул я рукой.

– В принципе, да, только могут пойти трещины, если удар придётся на это место, или будет сильная вибрация. Я его выделил красным маркером, следи за ним.

***

– Сегодня стартовал первый этап галактической гонки на приз «Звёздная мечта», – с восторгом перекрикивая рёв толпы, вещал ведущий трансляции на Земле.

Все собрались около экранов, кто дома, кто на работе, кто прямо на улице, чтобы поболеть за первого землянина, попавшего в основной состав гонщиков. Толпа ликовала и скандировала «Са-ня! Са-ня!» на протяжении всей гонки, а потом свистела, обнималась и орала до хрипоты, когда объявили результаты, где их герой был девятым. Всю ночь по всем городам Земли самые эмоциональные болельщики носились на аэроботах с привязанными темно-синими знамёнами с изображением Млечного пути и гоночного корабля «Звёздная мечта» в окружении пятнадцати разноцветных звёзд.

Второй этап

– Завтра второй этап. Я знаю, что ты не готов, но будешь как баран таранить туманность, пока не отключишься, – выговаривал мне тренер. – Только давай договоримся, что нам твои жертвы не нужны. Ты уже видел официальную видеограмму после того, как прошёл первый этап. Поэтому старайся, но без фанатизма. Туманность эта коварная. Все три её составляющие мы разобрали, старайся не забывать про фронт ионизации и массивное молекулярное облако. Их лучше пройти аккуратно, по разреженным участкам. А то вчера полез напрямик и потерял на этом почти двадцать минут времени, поэтому и пришёл последним. Видел, как твои соперники двигались? Они как на Большом слаломе обходили все скопления. А тебе приспичило срезать, вот и увяз. В общем, ты меня понял. Давай, отдыхай, – тренер вышел из кают-компании, где мы с ним разговаривали и пили чай, а я ещё немного посидел в одиночестве, вспоминая все ошибки, которые сегодня допустил сгоряча, а потом пошёл спать.

«Утро вечера мудренее», – не зря так говорили древние люди, надо чтобы утром голова нормально соображала, а рука на дрогнула, выжимая джойстик до предела. Тем более, сегодня знатно накосячил, даже не надо было разбирать с тренером, сам всё понимал, поэтому и был зол на себя, как никогда. Принял душ, включил видеограмму Ани и под неё уснул, так и продолжая ругать себя.

***

Капли пота катились со лба и попадали в глаза, которые и так слезились от сильного напряжения. Что там сказал тренер? Будет тяжело? Это было очень тяжело, даже тяжелее, чем на квалификации. Там мне надо было потерпеть и продержаться секунды. Здесь я терпел уже несколько часов. Я посмотрел на часы – с начала гонки прошло уже два часа сорок шесть минут. А я ещё только в центре туманности и это только половина пути. Бесконечный лабиринт. «Просто пролети сквозь туманность на скорость!» – звучало как издевательство.

Да какая тут скорость?! Это не гонка, а постоянная борьба с тяготением и полями. Ещё это ужасное розовое свечение, от которого у меня скоро мозг взорвётся.

– Мммм, – застонал я, прикрыв одной рукой глаза, сняв защитные очки.

Связи не было, помехи всюду такие, что искажается даже изображение вектора направления на центральном экране. Отметки моих соперников на трассе тоже моргают, постоянно пропадая. Двое из них вообще почему-то ушли в сторону от вектора. Все защитные поля я включил на полную мощность, но это мало помогало. Приходилось постоянно подключаться к системе реанимации и вкалывать лекарства, чтобы оставаться в сознании.

Что-то потекло из правого уха. Смахнул рукой и вцепился в джойстик обеими руками, обходя тёмные участки пространства. Рука вся в крови, но это не важно, ещё немного, ещё два трудных участка и там уже будет прямой участок трассы, где можно будет лететь на предельной скорости. Опять челз тряхануло, слишком близко прошёл от фронта ионизации.

Я сцепил зубы и рукавом вытер лоб.

– Рррр, – зарычал я, из последних сил направляя челз вверх почти под углом девяносто градусов, еле успевая уйти от плотного облака космической пыли.

Позади остались все опасные участки. Я посмотрел на экран – где-то рядом со мной летели ещё четыре пилота. Скорости нарастали. Видя, что я отстаю, включил дополнительные ускорители. Появилась небольшая вибрация и свист.

– Терпи, друг, я же терпел, не жаловался, – сквозь сжатые зубы просил я своего боевого товарища. – Последний рывок! Давай, ну, ещё немного!

Вибрация увеличилась. Я уставился на красную точку на лобовом стекле, заметив, что от неё поползла небольшая трещинка. Плохо, очень плохо. Я не могу сбавить скорость, я не могу проиграть, когда до финиша осталось так мало. Свист нарастал. Я быстро опустил герметичное стекло на своём шлеме и поменял настройки скафандра на разреженную атмосферу.

Вот он финиш. Я мчусь к нему на запредельной скорости, не обращая внимания ни на что. У нас будет неделя, чтобы подлатать челз, а сейчас главное – пересечь черту в первой пятёрке. Не смотрю на соперников, только финишная черта.