Последний сезон

— Возможно, вы правы, — уступила Кейт, когда Эдмунд нехотя поднял голову, и запоздало удивилась себе. Надо же настолько забыться, чтобы безотчетно поднять руки, затянутые в белые, с серебряной монограммой лайковые перчатки, и превратить его жестко прилизанную прическу в столь любимую ею кудрявую копну. Благодаря ее стараниям безукоризненно солидный лорд подрастерял свой пристойный облик в глазах света. Она только теперь поняла, как нелегко ему приходилось. Маска сдержанности слишком быстро слетела с его лица под ударами неукротимо страстной мужской натуры, однако она некогда переплюнула его в схожих обстоятельствах.

— Не ожидайте, что я буду покорной овцой, хотя отныне вам хочется этого, правда, Эдмунд? — некстати подколола она.

— И где смеяться? — спросил он, и его лицо загорелось от предвкушения совместных радостей после очередной ссоры. Им, несомненно, понравится мириться таким образом.

— Без вас, любимый, нигде и никогда. — И она довольно просияла.

— Сладкая парочка, вы так и будете весь день стоять в дверях? — нетерпеливо прервала подружка невесты.

Кейт обернулась и самодовольно посмотрела на младшую сестричку. Она ужасно гордилась своим достижением, залучив в свои сети любовь всей своей жизни, самого завидного экс-холостяка высшего света, и ей дела нет, чем теперь утешатся все остальные.

— Погоди, придет и твоя очередь, Изабелла Пенелопа Элстоун, — пообещала она. — Вот тогда узнаешь, зачем мы здесь стоим.

— За мной дело не станет, мне, не в пример вам, не придется плестись к алтарю целых три года, — парировала сестра. — Так вы сдвинетесь с дороги, или я сейчас смету вас. Доброхоты уже отдавили мне все пятки.

— Ну-ну, — откликнулся довольный Эдмунд и перенес новобрачную через порог церкви в июньский день, во избежание родственных разборок, которые непременно доказали бы всему свету, какую благородную и славную виконтессу он сумел повести под венец.

Он смеялся, отвечая на приветствия и искренние пожелания гостей и прихожан. Многие специально поспешили сюда пропеть здравицу Кейт и ее жениху. Потом он поклонился своей молодой жене, пригладил растрепанные локоны и надел свой парадный цилиндр, щегольски сдвинув его под нужным углом. После чего снова подхватил ее руку на всякий случай — ее не следует надолго спускать с поводка.

Кейт приняла бурю восторженных поцелуев и поздравлений, а Эдмунд, мужественно вытерпев дружеские похлопывания по спине, подсадил молодую жену в открытый экипаж, который селяне украсили лентами, роскошными цветочными гирляндами и эксцентричным свадебным пожеланием, которое по идее должно было вогнать ее в краску, но тщетно. Кто бы мог подумать, что эта лентяйка, отправившись в Лондон к началу охотничьего сезона, вернется домой с любовью? «Самой бы не догадаться», — усмехнулась она в свой адрес, не отрывая затуманенного взгляда от серо-зеленых глаз своего обретенного повелителя.

— Вы и в самом деле весьма покладистый муж, Эдмунд, — сказала она озорно.

— Усаживайтесь в карету и прекратите мучить меня, тогда и узнаете, как вы ошиблись, любезная Кейт, — пригласил он, и Кейт рассмеялась как девчонка.

— Но я люблю вас, сэр, знаете? — ответила она серьезно, опираясь на его руку и позволяя подсадить ее в карету.

— Да, наконец-то знаю, и порой лучше вас, если мне не изменяет память. А теперь молчи, женщина, и поторопись бросить в кого-нибудь этот пресловутый букет, чтобы я смог поцеловать тебя как следует.

— Ваше желание — закон для меня, муж мой. — Она насмешливо потупилась и нарочито небрежно швырнула прелестный букетик прямо в Амелию Трэнсом, свою вторую подружку на свадьбе. Та покраснела, старательно отводя взгляд от шафера Эдмунда, хотя сам мистер Кроумер держался весьма гордо и производил впечатление человека, собравшегося именно туда, куда смотрело сейчас его будущее счастье.

— Почему не Изабелла? — праздно полюбопытствовал Эдмунд, когда экипаж тронулся в путь и они на прощание помахали добросердечной пастве.

— Потому что она отныне и впредь сама способна позаботиться о себе. Если ей захочется замуж, уж будьте покойны, она сделает все как задумала, сумеет найти выход. Она еще в городе попросила меня не вмешиваться в ее жизнь и заниматься своими делами. Ловлю ее на слове и буду заниматься своей семьей, Эдмунд.

— Что ж, Кейт, вы уберегли ее от невзгод в свое время. Вам с детства пришлось опекать и добродетельно ее воспитывать, поскольку те, кому надлежало этим заниматься, бросили вас на произвол судьбы. Теперь она чудесная, талантливая и живая юная женщина, и вы во многом тому поспособствовали. И если доброе начало — половина всего дела, есть надежда, что нашим дочерям в свое время тоже повезет.

— Как мне нравится этот благовест, Эдмунд, особенно если вы одарите меня и парой сыновей, чтобы я их баловала и бранила любя, — прошептала она. Ее сердце пело, предвкушая радостные перспективы семейной жизни, и когда карета отъехала от деревушки достаточно далеко, они смогли наконец сосредоточиться на поцелуях.