Последний шаман Цитруса (СИ)

— Не, то другая история, — отмахнулся Зак. — Там он на подбитой цэшке шел. И двух Чужих снес.

— Так на чем он ходил? — растерялся Снежок.

— Да фиг его знает, — пожал плечами Зак. — На всем ходил. Как увижу, уточню.

— А мне можно его увидеть? — попросился Снежок.

— Нельзя, — наставительно сказал Зак. — Мист секретный. Как все его проекты. И Зоны. И башня. Скоро будет. А вот будешь хорошо учиться — тогда тебе Миста покажут.

— Жаль, — сказал Снежок, и Зак понял: учиться он не будет. Никак.

«Жаль», - подумал Зак.

* * *

Он плохо помнил дни после Вторжения. Все его воспоминания о том времени были расплывшимся цветным пятном, всматриваться в которое совершенно не хотелось. Всё было смешано, и от всего было тошно.

Да он и не видел ничего — только в монитор, который принес отец. И слышал — из-за стен. Он лежал и молчал очень, очень долго.

Были торжественные похороны, хоть хоронить было нечего. Большая братская могила на весь поселок, и снова огни, и снова танцы и завывания, и снова песчаный ветер. Невнятные отголоски речей за стенами.

Был низкий рев — это прибыли прямо на похороны люди с оружием на своих машинах. Их выгнали.

Но они прилетали потом, снова и снова.

Отец злился, а Заку было страшно. Их всегда было много, их транспорт всегда рычал, оружие висело на поясах и за плечами. Да они были сплошь увешаны этим оружием. И наверное, от этого так тяжело ходили. Их ботинки вязли в песке, будто сам песок их останавливал. Так Заку казалось, или так говорил отец.

Откуда Заку было видеть их ботинки? Отец их ни к дому, ни тем более в дом не пускал. Каждый раз, как они появлялись на горизонте, говорил деревянным голосом:

— Жди внизу, мальчик, — и шел навстречу им.

Как будто Зак мог подняться!

Точнее, он-то мог, чисто физически — мог. У него ведь не болело ничего.

Он просто не хотел.

А отец выходил к ним и был очень маленьким, очень хрупким, стоя напротив десятка ревущих кораблей — Зак видел в монитор. И каждый раз ему казалось: сейчас они его раздавят. Но каждый раз он отстаивал свое право остаться здесь. Свое и Зака.

После их первого визита шаманов в поселке осталось трое: отец и еще два старика. После второго — остался лишь отец. И после третьего. И после четвертого.

Потом, наверное, все поняли, что ничего не получится у них с отцом.

А тот был очень горд собой и, выпивая понемногу запасы из погребов да раскуривая сушеные травы, которым было лет, наверное, по сто, говорил Заку:

— Понял, какой у тебя папка? С места не сдвинусь, даже если армия придет.

— Что стало с другими? — спрашивал Зак.

— Они нас предали, — отрезал отец.

— Но что с ними стало? — настаивал Зак.

— Улетели куда-то, — отмахивался отец, — но ты не бойся. Я не улечу. Никуда не денусь. Кто-то же должен слушать Цитрус.

От него несло спиртным и куревом. В доме было темно и душно.

И Зак впервые поднялся на ноги, потому что ему захотелось выйти из дома — подышать. Впервые после Вторжения ему захотелось дышать.

А потом, через несколько дней, сидя наверху подъемника, он начал думать. И первым делом всерьез задумываться над тем, действительно ли те люди на кораблях желали зла. Первым делом, стоило начать думать, Зак усомнился в отце и в его системе ценностей.

«Хороший сын, ничего не скажешь», — мысленно корил он себя. Но мысль уже появилась, и девать ее было некуда. Осталась.

Никого рядом, чтоб обсудить эту мысль, не было, и Зак, надышавшись, нырнул в подвалы. Он, в отличие от отца, искал там не спирт с курительным травами — информацию. Сначала рылся лишь в собственном подвале. Потом принялся вламываться в пустующие бункеры бывших соседей.

Находил старые книги, диски, карты. Но понять книги было трудно — читать Зак, если и умел раньше, то разучился напрочь. Видать, тоже последствия травмы. Он и как говорить — еле вспомнил, с силой выдрав себя из расплывшегося цветного пятна. Читать же пришлось учиться заново.

Чтоб разобраться с дисками и картами, ему была нужна машина. У отца такой не было, но Зак нашел в соседнем подвале старую, нерабочую. И принялся изучать механизм по книге, где было всё о механизмах, только буквы не разобрать. Но что Заку буквы? Там были чертежи. И чертежей хватило.

Прошло еще около полугода прежде, чем Зак научился свинчивать всё, что было нарисовано в книге, понимать всё, что там написано, и выходить в окружающий мир посредством Сети. Окружающий мир, правда, ограничивался Базой Джонса и Поселком под ней, но пока ему хватало. А иногда было даже слишком.

Зак понемногу находил все больше подтверждений тому, что его отец не герой. Что он безумец, и его война за свой дом — это всего лишь жалкие попытки не позволить себя спасти. А потом Зак пробрался в Сеть самой Базы.

И тут началось самое интересное.

На следующий день к нему прилетел Рэй МакКейн собственной персоной.

Зак к тому времени прекрасно знал, кто есть кто во всей этой странной полувоенной организации, в этом куске Флота, который обосновался на Цитрусе и не провозглашал независимости, но ему и провозглашать не надо было. Все и так всё поняли.