Последний шаман Цитруса (СИ)

— Завтра, — тихо сказал Рэй, остановившись, — принесешь свой холодильник мне на стол.

И Зак понял: никто его никуда не заберет. Придется выбираться самому. И понял, что будет выбираться. Что пора начинать.

— Заберете его? — так же тихо спросил Зак.

— Да, — честно ответил Рэй. — И на твоем месте я бы радовался, если дело ограничится только холодильником.

— Если бы вы хотели арестовать меня, сюда бы прилетела целая команда, устроили бы обыск, перевернули все вверх дном, задержали бы, допрашивали бы, — пожал плечами Зак. — Вы ведь вправе принимать силовые решение, когда видите угрозу безопасности Базе, Флоту и Гряде. Проникновение в Сеть Базы — это угроза. Не смотрите так, я знаю ваши правила… Но они прислали одного человека, правда? Вас. Значит, хотят диалога. О чем?

— Сначала холодильник, — наставительно сказал Рэй, — потом определим, кто чего хочет.

— Предположим, у меня есть какое-то железо, — осторожно заговорил Зак, поразмыслив недолго — одно мгновение, чтобы решить, что надо идти на сделку. Тем более — с Флотом. Они спасли планету, они спасли Гряду. И от них нужно не прятаться, не воевать с ними. С ними нужно работать.

Только кто его, Зака, возьмет с Флотом работать?

Так думал Зак, пока не встретил Рэя. И не решил, что пора начинать выбираться.

— И что, — осторожно заговорил он, — мне просто отнести его вам?

— Желательно с объяснительной, — кивнул Рэй, легко хлопнул его по плечу, прощаясь, и двинулся к своему кораблю, продолжая говорить на ходу, — в которой напишешь, какого лешего тебе спокойно не сиделось. И что именно ты сделал. И как ты это сделал.

— Меня пустят на Базу? — крикнул ему вслед Зак.

— Ха, — бросил через плечо Рэй, — разогнался. На проходной оставишь. Попросишь передать МакКейну.

Зак замер с открытым ртом, а Рэй подошел к странному кораблю из проекта Муха. Положил руку на борт, легко запрыгнул на крыло, а оттуда — скользнул в кабину.

Муха даже будто чуть качнулась в сторону, подставляясь, чтоб ему легче было прыгать.

А у Зака в голове проносились прочитанные сухие сводки о Рэе МакКейне. Их было мало, Рэй был темной фигурой. Чуть больше — слухов и домыслов. Вот Муха качнулась, и Зак тут же вспомнил басни, будто Рэя слушаются машины, будто он только коснется цэшки, а та уже летит сквозь пространство и время, чтоб навалять Чужим. Ну, или Миста прикрыть, пока тот наваляет. И спасти. И самому выжить.

* * *

Услышь Рэй россказни о собственном мастерстве, он бы долго смеялся. Или уже не смеялся бы: серьезно, надоели. Ему приписывали подвиги, которых он не совершал, навыки, которыми он не обладал, добродетели, с которыми и рядом не стоял. Им с Мистом достались все лавры. Учитывая, что информацию по Вторжению взяли под жесткий контроль, толком никто ничего не знал, а вот слухов ходило полно. И их имена зачастую там фигурировали.

Два имени. Все любят победителей. Особенно — выживших победителей. Особенно — чудом выживших.

Остальным достались героические слезливые песни и занесенные песками пирамиды.

И никто уже даже слушать не хотел, никто не поверил бы, скажи Рэй правду.

Не было никакого мастерства. Потому что тренажеры — это одно, а настоящая машина — совсем другое. И на настоящих Рэя поначалу постоянно заносило, сносило, шатало, и нихрена его не слушалось. Это у Ивора любая колымага шла вперед мягко и послушно. Наверное, только из-за Ивора Ким Джонс и терпел Рэя в своей группе. И даже приложил массу усилий, чтобы Рэй хоть на чем-то полетел ровно и хоть раз попал в цель.

И Рэй в конце концов полетел.

Глава 8. Свой характер

— У каждой птички свой характер, — сказал Ивор, развалившись высоко вверху, на спине своей цэшки и мечтательно глядя в сверкающий воздух над собой.

— Ты сейчас о девушках или о машинах? — уточнил Рэй снизу. Он в очередной раз врезал машину в скалу, заходя на посадку, и теперь ходил туда-сюда вдоль нее, дожидаясь сигнала возвращаться.

Настоящие цэшки очень отличались от тренажеров: рычали, хрипели, дергались. Их заносило на поворотах, а рычаги то ходили взад-вперед сами по себе, то нужно было тянуть так, что потом пальцы сводило, то вообще клинило к чертовой матери. Хотя Рэй догадывался, что не в машинах дело, что это его клинит, потому что всё было уже по-настоящему, и ему было страшно.

Он не был единственным из группы, кто испугался настоящих полетов. Двоих Ким выгнал после первого же вылета. Одного из ребят заклинило настолько, что тот еле успел катапультироваться, учебная цэшка — в смятку. Кажется, после этого он насовсем покинул Академию. Так что Рэй в принципе еще держался. И паниковал исключительно глубоко внутри себя, потому что Ивор всегда шел рядом и всегда был готов поржать над ним.

Вот кому было вообще плевать на то, насколько все вокруг настоящее. Он не просто выполнял задания, он выполнял их с блеском, играючи, рассказывая попутно какие-нибудь анекдоты на общем канале. Группа любила его. Машины любили его.

Девушки тоже, потому Рэй и уточнил, о каких именно птичках Ивор сейчас замечтался.