Последний шаман Цитруса (СИ)

И даже попытался подняться, но Гоша перехватила за локоть и рывком усадила обратно. И тут же помутнело в голове, перед глазами поплыло.

«Не делать резких движений», - сказал он себе.

Ну, на борде ведь не и обязательно резко катать. На борде можно и плавно. Он не Гоша — он умеет и плавно.

— Я тебе разомнусь, — все тем же тоном пригрозила она тем временем. — Не дергайся. Я серьезно.

— И я серьезно, Гош, — проникновенно сказал он. — Где борды? Достать их сможешь?

— Дались тебе эти борды, — процедила Гоша. Вздохнула и наконец ответила. — Батя, вроде, в гараже закрыл. Там замок магнитный. Покрутить можно.

— Покрути, а? — попросил Зак.

Она устало покачала головой, не сводя с него взгляда.

— Гош, покрути, — говорил он, лихорадочно соображая, что дальше врать. — Снежку ведь теперь не просто плата, ему новый нужен. А мне — мой.

Врать было нужно, потому что вывалить сейчас на нее свой безумный план означало подписать плану приговор. А заодно — и всем им. Тем, кто останется на Цитрусе, когда его увезут.

Еще недавно ему казалось, что она пойдет на любое безумие, чтоб оставить его рядом с собой. А теперь вот, глядя на то, как она беспокоится за него, он уже не был уверен. И рисковать было нельзя.

— Ну, допустим, покручу, — сказала Гоша. — Допустим притащу тебе доску. Протащим мимо твоего Рэя, и спрячешь ты ее где-то под койкой. Дальше что?

— Видишь Снежка за песком? — спросил Зак. — Я почти не вижу. Вот и датчики движения на дронах Свалки меня не увидят, если правильно пойду.

— Сильно головой ударился? — с деланным сочувствием уточнила она. — Аллё! Придурок! Тебе лежать надо! И лечиться!

— Да послушай! — настойчиво сказал Зак. — Сейчас самое время. Песок поднялся надолго. Дроны плохо видят. Все после бури приходят в себя. Батя ваш занят. Мист тоже — Мист после бури всегда занят. А я типа болен. И когда на свалке пропадет что-то — кто на меня подумает? У меня ж постельный режим…

— Тебе и нужен постельный режим! — неожиданно рассердилась она.

— Да откуда тебе знать, что мне нужно?! — еще более неожиданно для себя рявкнул он в ответ.

Гоша задохнулась от возмущения и вскочила. И во второй раз за сегодня влепила ему пощечину. Зак закрыл глаза и сосредоточился на руке, которая упиралась в койку. Всем весом — туда. Чтоб не шататься.

Гоша тем временем воспользовалась вынужденной паузой, тяжело вздохнула над ухом и тихо сказала:

— Слишком умный, чтобы я могла о тебе что-то знать, да? Так давай, умный, страдай фигней дальше, катай в бурю, ломай борды, хватай чужие борды, падай и бейся! Обязательно бейся головой обо все подряд! Глядишь, опустишься такими темпами до нашего уров…

— Гош, — он унял головокружение и тошноту, поднял на нее взгляд, взял за руку. Улыбнулся и повторил. Просто снова повторил ее имя. — Гоша.

А потом легонько потянул за руку и усадил рядом с собой. Подался вперед и поцеловал. Осторожно коснулся ее губ своими, готовый отпрянуть, если она вдруг укусит — кто ее знает, что там у нее на уме. Но она не укусила.

Замерла на несколько мгновений, а когда он отстранился, уставилась в глаза совершенно растерянно. Впервые в жизни он видел ее такой. У нее даже губы задрожали, будто она вот-вот заплачет.

А потом она собралась, выдохнула и очень жестко спросила:

— Пытаешься борд поцелуйчиками выманить?

— Нет, — он качнул головой и отметил — меньше кружится.

Где-то он читал, что она от любви должна кружиться, а у него, выходит, все наоборот. У него так, блин, всю жизнь. Все наоборот.

Зак попытался улыбнуться, но стало вдруг так обидно, так себя жаль, что улыбка получилась кривой. И даже губу он закусил — чтоб не расплакаться.

Гоша приподняла бровь, пристально глядя в глаза. И неожиданно деловито уточнила:

— Рэй тут постоянно?

— Если ты достанешь борд, я его куда-то дену, — тут же с готовностью отозвался Зак. — В туалете закрою.

— Опасная идея, — отметила Гоша. — Рэй сломает туалет.

Зак тихо рассмеялся, сдерживаясь, чтоб не начать всхлипывать. Гоша была доброй девочкой, где-то в глубине души. И непонятно, каким образом, но сейчас ему, кажется, удалось до этой глубины достучаться.

— Достану, — с очередным тяжелым вздохом сказала она. — Мне нужна пара часов.

И будто оправдываясь, добавила:

— Без бордов мы с мелким медленные.

— Гош, ты даже не представляешь, какая ты умница, — прошептал Зак и потянулся ладонью, чтобы коснуться ее щеки, но она отпрянула. Подозрительно прищурилась и уточнила:

— Головой сильно бился?

— Бился, — честно отозвался Зак, — но приземлился на косичку. Она смягчила падение.

Гоша с чувством двинула его кулаком в грудь. Зак вполне натурально застонал от боли.

В палату вошел Рэй.

Из окна, рассыпая вокруг себя тучи рыжего песка, ввалился Снежок. Поднялся, отряхнулся, коротко глянул на Рэя и спросил у Зака:

— Как ты?

Зак показал ему большой палец. Снежок по-гошински злобно сощурился в ответ и показал Заку средний. Снежок становился все больше похожим на нее.

И даже Рэя не испугался.

— А Мист меня предупреждал, — мрачно сказал Рэй.

— Что мы придем? — тут же уточнил Снежок.