Последний шаман Цитруса (СИ)

— Таких! — раздраженно ответил Рэй. — Ты хочешь свалить из палаты. Я хочу знать, что ты задумал. У тебя минута, чтоб изложить. Время пошло.

— Да секунды хватит! — сказал Зак и снова сел — торжественный же момент. — Я на Свалку залезу!

Рэй внимательно посмотрел ему в глаза. Уточнил:

— И каким образом это нам поможет?

А Зак подумал, что Рэй слишком молод, чтобы быть отцом. Старшим братом, скорее. Это он выглядит таким взрослым и серьезным. Выглядел, пока в монитор таращился. А сейчас — даже глаза блестят по-другому. Почти как у Гоши со Снежком, когда подбиваешь их на очередной вылет.

На сколько лет он старше? От силы десяток.

— Подумай сам, — сказал Зак, и так воодушевился, что даже сел ровно, не держась за бортик. — Я засвечусь на камеры как нарушитель. Меня на Рейне не примут с таким резюме. Нигде не примут. Меня придется оставить здесь.

— Почему не примут? — удивился Рэй. — В карцер тебя примут. С распростертыми объятиями. И Мист тебя с радостью туда сдаст, чтоб увезли подальше, в какую-нибудь камеру. И заперли на подольше. Более разумных, хоть немного разумных планов у тебя нет?

— Никуда меня Мист не сдаст, — уверенно ответил Зак. — Он пришел меня проведать. Он вел за мной дрон. А когда я испугался и остановился, он повел дрон дальше. Вперед, в бурю понимаешь? У меня не было вариантов, если бы я отступил, буря накрыла б меня. Он знал это — и повел дрон вперед. Значит, он хоть немного, но верит в меня, разве нет?

— У дрона длинный тормозной путь, — отрезал Рэй. — А тебя приходили не проведывать, а лично выгнать, потому что ты уже всех достал. Ты уже и меня достал, Зак. У тебя талант.

— На что спорим? — прищурился Зак.

— Спорим? — переспросил Рэй.

— Я останусь на Цитрусе, — уверенно припечатал Зак. — На что угодно могу поспорить. Только для того, чтобы проверить, кто из нас прав, тебе придется дать мне шанс.

Глава 18. Расклад

Рэй вышел из палаты. А потом по коридору, через холл — и на улицу. Под рыжие лучи Медузы.

Понять, кто из них всех больше сошел с ума, он никак не мог.

Сейчас бы с Ивом поговорить, с настоящим Ивом, а не с нарисованной Мистом десяткой. Чтобы тот ответил. Тот бы быстро определил, кто свихнулся.

А сам с собой Рэй и так прекрасно умел беседовать. Ему никакие пирамиды для этого не нужны. Но чем дальше беседовал — тем больше путался.

«Еще раз», - сказал он себе.

Есть факт: буря повернула. Есть мальчик, который утверждает, что это сделал. Так уверенно утверждает, что Рэй склонен его поддержать. И есть Мист, который категорически отрицает все, что связано с Заком. А где тот холодный и расчетливый человек, которой перепроверит все вероятности, даже самые невероятные? Куда он пропал? Сейчас Мист больше похож на папу-Джонса — его что-то напугало, и он это что-то пытается оттолкнуть подальше. Убрать с глаз долой.

И Рэй никак не может понять, что именно такое страшное, что Мист шарахается, а Рэй в упор не видит.

Но что-то происходит, и Мист от этого не в себе. А у Зака есть план. Пусть безумный, но хоть какой-то план.

Пускай пробует. И посмотрим, что будет дальше.

Рэй не позволит засунуть ребенка в карцер. А уж сам Зак не позволит отправить его куда-нибудь еще. Останется здесь. Пусть изучает бури.

«Делегируем бури Заку, Ким, — подумал Рэй, — хочешь ты того или нет».

Конечно, Рэй боялся. Но не Миста, как предположил Зак. Он боялся за Миста. Он уже очень давно за него боялся. И наверное, слишком активно взялся оберегать, выполняя все прихоти.

Ну, а что с ним было делать? Он не подпускал к себе больше никого. Не бросать же его было, поломанного.

* * *

В его теле переломалась половина костей, а он открыл глаза уже на следующий день.

Рэй, сидящий у койки, в очередной раз потянулся к капельнице — дать еще дозу болеутоляющего, но Мист неожиданно уставился на него мутным от боли взглядом и твердо сказал:

— Нет.

И голос, в отличие от взгляда, у него был необычайно чистый, четкий, ровный. Папин голос. Будто он предыдущие двенадцать часов распевку какую-нибудь делал и горло прочищал, а не в отключке валялся.

А потом прояснился и взгляд.

— Нет? — переспросил Рэй.

— Я невнятно сказал? — все так же ровно уточнил Мист.

— Очень внятно, Ким, — заверил Рэй, — просто глупость.

— Никакой обезболки, — твердо заявил Мист. — Мешает думать.

Закрыл глаза и замер, и Рэй подумал было, что он отключился, но через мгновение понял: Ким прислушивается к своему телу. И заметил, как тот пытается пошевелить пальцами на руках. И те понемногу начинают его слушаться. Ким выдохнул, открыл глаза, глянул на Рэя и скомандовал:

— Карандаш.

— Каран… — начал было переспрашивать Рэй, но возмущенно перебил сам себя. — Нормальные люди просят воды, когда в себя приходят! Если не лекарства, то воды! Я могу дать тебе карандаш, но сначала я вызову врача, пусть скажет, что у тебя нет обезвоживания, и ты не помрешь мне тут от болевого шока!

Мист подождал, пока он закончит, и ровно продолжил: