Последний шанс палача

Мотоцикл на подъеме гудит надсадно, горная дорога петляет меж кедрами, жмется к обрыву над ревущей внизу Хотунью. Не дорога, тропа — других здесь нет. Можно чапать пешком, можно лететь на вертолете, а Глеб предпочитал старенький «иж-юпитер», лохматого года выпуска, переименованный, как положено, в «харлей-дэвидсон». Шутки оставьте при себе — на здешних тропах ветеран советского мотопрома вел себя достойно, а скоростей особых тут и не требуется. Полтора метра вширь, хруст щебня под колесами, и неясная, самоубийственная тяга сорваться через край — на скорости, как в кино. Говорят, со многими такое бывает. Очень даже разумные люди начинают в здешних местах чудаковать, видят и слышат вещи, недоступные окружающим, а то и творят всякую чушь. Лезут голышом покорять скальные стены в муаровых базальтовых разводах, обнимаются с вековыми кедрами, духов пытаются вызывать. Айланы на приезжих озорников глядят снисходительно, а местные русские (к коим Глеб теперь и себя относил) странностям вовсе не подвержены — бытовыми вопросами заняты, вроде пропитания и обогрева. Сплошные проблемы местным от этих туристов!

— Быстрой езды не боишься? — спросил Глеб час назад.

— Я ничего уже не боюсь… наверное, — ответила зеленоглазая Дина, родом из славного града Новосибирска. Разговор близился к финалу, многое стало ясно, а прочее не стоило внимания. — Я их сама вчера узнала, — начала Дина исповедь пару часов назад, когда чай, наконец, был подан (не айланский, обычный — без всяких соли, масла и сухарей в напитке), а для снятия стресса стол украсила поллитра местного самогона. — Купилась, дура, на дешевую путевку, решила посмотреть ваше Златогорье! Таких, как я, еще десяток набралось…

В целом история выглядела банальной — до определенного момента. Поучительный пример из серии «не гонись за халявой». Группа подобралась сплошь мужская и пьющая, заряжаться начали еще в Новосибирске, а к Златогорску многие не вязали лыка. Тут-то, в кафе при гостинице, подошел к Дине бородатый мужичок с лицом фольклорного крестьянина, улыбнулся ласково…

— Представляете, Глеб, он меня ведьмой назвал! Сказал, что они святые, типа монахов, спасают человечество от нечисти!

— Занятно. И по каким признакам?

— Да ненормальные, секта какая-то! И меня ведь знают — имя, фамилию!

— Ну, это как раз не проблема, — улыбнулся Глеб, наливая себе заветный стопарек. — В турфирме твой паспорт отмечен, дальше дело техники.

— Вот уроды! А главное, он вначале и не грозил! Надо, говорит, пройти всякие испытания… ОРДАЛИИ, во! Если все подтвердится, так они мне искупление назначат, типа, чтоб очистилась. Переживу искупление — стану белая и пушистая!

— Круто! Ночной дозор, всем выйти из сумрака! — Рюмаха скатилась в желудок, делая Глеба благодушным. — А ты, ведьма темная, ужас, летящий на крыльях ночи, от ОРДАЛИЕВ отказалась?

— Это не смешно! Я тоже хотела свести в шутку, а он начал пугать. Типа, если ведьма не кается, то ее положено казнить, да еще мучительной смертью…

Дальнейшая картинка в изложении Дины выглядела сущим триллером. В гостинице ее спасли соратники-туристы, которым ей пришлось-таки нажаловаться, потом группу забросили в горы вертолетом, высадив на плато с кучей домиков. Натуральное сближение с матушкой природой — при полнейшем отсутствии сервиса! Мужики, похмелившись, взялись таскать дрова и воду, потом дошло до шашлыков, и гульба плавно свелась в новый запой. Массовой оргии Дине удалось избежать благодаря глобальной конкуренции между самцами, а ко второму дню научилась держать их на расстоянии. Все, в общем, наладилось. До тех пор пока утром третьего дня из тайги не вышли ОНИ — знакомый бородач с ласковым взглядом и глухонемой верзила с лицом убийцы. Постояли рядом с базой, заставив Дину похолодеть, а бородатый ей рукой помахал, почти по-дружески.

— Тут я и решила уходить, — подытожила зеленоглазая, зябко поведя плечами. — В домиках не спрячешься, на мужиков надежды мало. Думала, найду дорогу, потом автостопом…

— Смелое решение, — признал Глеб, становясь все более серьезным. У него опьянение прошло от активной мыслительной деятельности. А история, сначала показавшаяся глупой шуткой, выглядела все мрачней. С сектантами сталкивался он и раньше — Москва ими просто кишит, да и в здешние горы паломничества совершают регулярно. Страну Шамбалу ищут, размещенную дедушкой Рерихом аккурат в этих местах. Себя Глеб традиционно считал православным, и хоть в храмах бывал редко, но крестик носил. О крестах, прилаженных к стилетному клинку, слышать не приходилась — эта деталь придавала всей истории жутковатую достоверность.

— В ментовку тебе надо, — решил Глеб к завершению трапезы. — До Усть-Моксы довезу, там отделение.

— И что скажем?

— Как есть. Заяву напишешь, кинжал отдадим. Мы ведь с тобой люди законопослушные, да? Ждем от родной милиции помощи и защиты. А стрелялки устраивать с чокнутыми я не нанимался, извини.

— Ну ладно…