Последний (СИ)

Девушка осторожно поднялась на ноги, также оглядевшись. Кроме Джеймса и ее самой на заправке не было ни души.

— Он ушел, — тихо произнесла она, силясь понять, каковы же были мотивы этого существа. Зачем он приходил? Неужели просто поговорить? Оправдаться за смерть Криса? Склонить Ривер на свою сторону? Но, если так… то почему же он ее не забрал? Надо думать, он опасался Джеймса. Валиант — последний из своего вида, и, как рассказывал Харриссон, он истово старается сохранить свою жизнь, а вместе с нею и свой вид. С заложницей, которая уже один раз отбилась от него и на которую не действует яд вампира, ситуация могла обернуться для него непредсказуемо. Похоже, он попросту не решил рисковать и похищать Ривер, не удостоверившись, что она отправится с ним добровольно…

— Я бы не стал это утверждать, — серьезно отозвался Джеймс, не глядя на свою спутницу. — Ты как? Цела? Он не…

— Он ничего со мной не сделал, — ответила Ривер и, к ее удивлению, этот ответ прозвучал резче, чем она хотела.

На этот раз Джеймс посмотрел на нее, и между бровями снова пролегла напряженная морщина. От прежнего Харриссона, который несколько минут назад готов был дурачиться вместе с Ривер на заправке, чувствуя себя живее, чем когда-либо, не осталось и следа, и в сознании девушки в связи с этим всплывали слова Валианта.

Харриссон не плохой человек, но доверять ему опасно. Особенно в твоем положении. Он одержим идеей истребить мой вид, а ты — потенциальный его представитель. Что, ты думаешь, он сделает с тобой?.. Я не раз слышал, какие ужасы творили эти люди. Им никогда не попадался человек, устойчивый к яду вампиров. Харриссон может убить тебя при первом же сомнении в том, что ты с ним сотрудничаешь. Обмани его и беги.

Удивительно, но эти слова не казались Ривер таким уж бредом. Что она знала о Харриссоне? Что из этого было правдой? А что знала о Валианте? В основном рассказы Джеймса, которые отчего-то не вязались с ее собственным впечатлением о нем. Поведение обоих вызывало сомнения. Ривер не могла сказать, что поверила Валианту всецело. Но могла ли она верить Харриссону? Он так много говорил о «перевертышах». А ведь Крис в «Мотеле Черного Дрейка» говорил что-то о том, что в Лоренсе Харриссон не боялся ему навредить…

Черт, голова кругом! — отчаянно подумала Ривер, борясь с желанием обхватить раскалывающуюся голову руками. Она знала одно: сейчас ей хотелось быть как можно дальше и от Валианта, и от Джеймса. Хотелось, чтобы этот кошмар попросту закончился. Но сбежать от вампира было бы явно сложнее при его-то силе и скорости, чем от раненого Харриссона. Здесь шансы были реально выше. Стоило лишь выгадать правильный момент…

— Прости, Ривер, — сокрушенно произнес Джеймс, опуская пистолет, когда убедился, что опасности поблизости действительно нет. — Нельзя было оставлять тебя одну.

— Все обошлось, — постаравшись натянуть улыбку, выдавила девушка. — Валиант, похоже, сменил тактику. Он хотел меня уговорить отправиться с ним добровольно. Возможно, это часть ритуала, которая ему нужна, чтобы меня обратить? А он знает, что, если меня увести силой, то я уже ни на какие провокации не поддамся.

Харриссон улыбнулся и, повиновавшись порыву, крепко обнял девушку.

Ривер едва не ахнула. Она не ожидала от Джеймса ничего подобного. В этом жесте было столько… теплоты. А ведь секунду назад он стрелял, не особенно опасаясь, что заденет свою спутницу или вовсе убьет ее. В кого он выпустил эту пулю? В Валианта или в нее? Ведь если бы Валиант не среагировал… трудно представить, что могло бы случиться. Вполне возможно, пуля уже пробила бы Ривер спину, и тогда…

Он одержим идеей истребить мой вид, а ты — потенциальный его представитель. Я хочу, чтобы ты знала, что не только для меня это представляет такую большую важность, а для «Креста» тоже.

— Я едва тебя не задел. Когда Декоре сорвался с места, я опасался, что он прикроется тобой, чтобы спасти собственную шкуру, — не выпуская девушку из объятий, произнес Джеймс. — Времени почти не было, чтобы выбрать позицию для выстрела и не обнаружить себя.

Ривер понимала, что попросту не может сейчас ничего нему ответить. В ее душе клубилось слишком много сомнений, и она не понимала, к чему склоняться и чью выбирать сторону.

— Мы должны убираться отсюда, — только и сумела выдавить она.