Последний (СИ)

Он сжал подрагивающие руки на руле и постарался сделать вдох. Грудь прострелила боль, от которой Валиант, казалось, побледнел еще сильнее, и мучительно сморщился. Одновременно с тем ему показалось почти смешным то, что та легендарная «живучесть» вампиров, про которую ходило столько легенд, на деле не так уж и часто играла ему на руку. Да, он не умрет от раны, от которой мог бы скончаться любой другой человек — хотя бы потому, что человеческую кость пуля пробила бы с такого расстояния. Однако в случае Валианта старухе с косой пришлось отступить. Но лишь на время. Она продолжала маячить неподалеку, и ее час работы все приближался, потому что, если не принять должных мер, вскоре должно было наступить заражение крови…

И снова — мучительный вздох.

Валианту казалось, что собственное дыхание добьет его быстрее сепсиса.

Конечно, я знал, что Дрейк меня предаст, 

— сокрушенно продолжал думать он, мчась по дороге вслед за призрачной нитью, ведущей к Ривер Уиллоу. — Он уже несколько раз высказывал свои опасения, но я не слушал. Я думал, что деньги интересуют его слишком сильно, и не взял в расчет то, как Дрейк печется о собственной безопасности. Он боялся меня, это было ясно с самого начала. Любопытство и жажда наживы поначалу взяли над ним верх, однако в процессе работы страх возобладал над всем остальным, и как клиент я стал слишком проблемным. Печальная история, но, надо думать, не первая в практике Дрейка Талоса.

Патрульная машина опасно виляла на дороге, но Валиант не обращал внимания на подстерегающие в пути препятствия, уготованные Рождественской непогодой. Пока связь еще ведет его, он должен

попытаться снова переманить Ривер на свою сторону. Собирался ли он обратить ее в вампира? Он не знал. Возможно, эта мысль и захватила его в начале… чуть позже он думал, что может использовать ее в качестве козыря, чтобы обменять ее на пленных вампиров, которых Харриссон держит в плену, но теперь… Теперь он понимал лишь, что не должен позволить Харриссону измываться над ней в «Кресте» просто за то, что ее угораздило оказаться не в том месте и не в то время. Вдобавок на задворках сознания маячила надежда, что если Ривер таки отправится с ним, возможно, она сумеет вытащить эту клятую пулю? Ведь для нее шанс заразиться минимален. И все же он есть. Валиант не знал, пойдет ли Ривер на такой риск.

При этом мысль о том, что было бы, обрати он девушку в вампира, все же, не покидала его разум до конца.

Очень давно — казалось, за несколько миновавших жизней до этого момента — его отец, промышлявший виноделием во французском городке Реймсе в начале XX столетия, рассказывал сыну, каким редким чудом природы являлся их биологический вид. Жан Декоре любил все, что было наделено на Земле жизнью, и считал это великой ценностью. Природные мутации, обратившие вампиров в новый биологический вид, подчинивший и изменивший под себя страшную генетическую болезнь, оборачивающуюся для большинства ее носителей непрекращающимся ночным кошмаром, в понимании Жана Декоре обретали черты едва ли не Божественного дара. Он даже путешествовал в Малайзию и в Эквадор, где, по его данным, зародились первые упоминания о модифицированной болезни, однако нужных ответов для себя так и не отыскал. Он вовсе не считал себя и своих собратьев порождением зла — напротив, Жан находил свой вид одним из новых витков эволюции, о которой говорил Чарльз Дарвин. Отец Валианта полагал, что человечество является не венцом творения природы, а прочной ступенью к новым изменениям, и те, кого прозвали вампирами, являлись лишь первым переходным звеном к совершенно новым преображениям, на которые — он верил — уйдет еще не одно тысячелетие. Жан Декоре был уверен, что каждый вид на планете заслуживает своей ниши, своего места, и к каждому из них должно быть выказано определенное уважение. Валиант с детства впитывал идеи отца и — пусть и имел для них свое преломление — разделял мнение о том, что каждый вид заслуживает, как минимум, права на существование. К несчастью, «Харриссонский Крест» не разделял его мнения…

Десять лет тому назад появился информатор. Неизвестный человек, явно приближенный к «Харриссонскому Кресту» счел своим долгом сообщить Валианту Декоре — каким-то образом сумев отыскать его — что вид вампиров практически истреблен. Записка, отпечатанная на обыкновенной бумаге, была оставлена в месте укрытия Валианта на тот момент.

«Твой вид вымирает.

Если не примешь меры, скоро закончится целая эра».