Последний сон разума

Один из маскирующихся, самый маленький, с круглым пузиком под жилетом, прыгнул через всю палату к Гавриле Петровичу и, взмахнув резиновой дубинкой, словно саблей, рубанул ею по органу, который уже был приведен в полную готовность.

– А-а-а-а! – заорал зек отчаянно. – Что делаете, падлы! На кого руку подняли!

Гаврила Петрович схватился за раненый пах и сковырнулся в постель, где продолжал корчиться в муках и шипеть ругательства в адрес напавших.

– А ну, заткнись! – вскричал маленький с пузиком, и Синичкин почувствовал в его голосе до боли знакомое и родное. – А то сейчас палкой все зубы выломаю, мурло поганое!

Зек насколько можно притих, а в палате появился встревоженный главврач и, сделав строгое лицо, почти властно прокричал:

– Что здесь происходит? Вы что, с ума сошли?! Да знаете ли, куда вы ворвались?!! Отвечать!

Майор Погосян, а именно его голос распознал Синичкин, стянул с лица маску и, приподняв верхнюю губу, обнажив металлические зубы, медленно двинулся на главврача:

– Ты, врачило гнилое, нашего парня мучаешь! Нашего смелого парня, который претерпел в схватке с преступником!

– Приказываю! – не пугался главврач. – Немедленно покинуть помещение военного госпиталя! Или…

– Что – «или»?..

Погосян придвинулся почти вплотную к бывшему ассистенту и дыхнул на него перегаром, густо перемешанным с чесноком:

– Ты, маленький, пугать свою задницу будешь! Ты кто такой?.. Ты хоть одну звезду на своих погонах вырасти, а потом на майора Погосяна пасть разевать будешь!

Армянин выудил из кармана бумагу и сунул ее в лицо врача.

– Вот постановление о вашем аресте! Ознакомьтесь!

Главврач взял бумажку в руки и прочитал вслух:

– Задержать на трое суток по подозрению в издевательствах над пациентами с помощью применения к ним химических средств воздействия, а также в укрывательстве во вверенном ему учреждении преступного элемента…

Бывший ассистент похлопал глазами и предупредил всех, что так просто это не сойдет им с рук, будут тяжелые последствия.

– Увести! – скомандовал Погосян и направился к кровати Синичкина. – И этого в наручники оденьте, – распорядился майор, проходя мимо скрюченного Гаврилы Петровича. – За попытку изнасилования! Петушок ты мой золотой!..

Они остались в палате одни – отвязанный от кровати Синичкин и его начальник Погосян.

– Ну как дела?

– Держусь, – с благодарностью в голосе ответил Володя. – Я преступление раскрыл. Ильясова убили Митрохин, сосед татарина, и некто Мыкин.

– А пистолет где?

– Митрохин, воспользовавшись недомоганием моим…

– Понятно…

– У меня, товарищ майор, в кителе протокол допроса сохранился, а в нем признание в совершенном убийстве!

– А китель где?

– Должно быть, в шкафу.

Майор икнул, встал с постели и направился к шкафу, в котором действительно обнаружил китель Синичкина, а в нагрудном кармане бумажку с признаниями Митрохина.

– Ай, молодца! – похвалил Погосян, зачитавшись. – Бог с ним, с пистолетом! Отыщем!.. Я вот что тебе еще сказать хотел… Ты это, про женщину у меня не говори никому… Ладно?

– Про какую женщину? – сделал недоуменное лицо Синичкин.

– Спасибо тебе, – захлюпал носом майор. – А то вокруг одни неприятности…

– Все наладится, – подбодрил Володя и погладил Погосяна по колену. – В жизни все так: сначала плохо, потом хорошо, а еще потом все перемешивается.

Погосян покивал головой, выражая полное согласие, затем засобирался навестить Карапетяна, но тут хлопнул себя по лбу:

– Совсем забыл! Я тут тебе приводом доставил этого, как его… Ну, представителя Книги этой, как ее?..

– Гиннесса?

– Во-во! Болгарина! Жечка Жечков его зовут. Ты тут с ним пока пообщайся, может, рекорд состоится?

После этих слов своего начальника Синичкин заволновался очень и попытался приподняться в кровати, но двухцентнеровые ноги не дали ему это сделать и он чуть было не пустил под себя нутряные газы от натуги, вспотел лбом и остался в прежнем положении.

– Ну будь молодца! – пожелал на прощание Погосян и отбыл с резиновой дубинкой в руках.

Через пару минут в палату юркнул хорьком мужчинка средних лет, с черными кудряшками на макушке, и с порога объявил, что он Жечка Жечков, представитель Книги рекордов Гиннесса.

– Знаю, знаю, – заволновался Володя.

За представителем в палату проникли мужчина с камерой на плече, оператор из Латвии по фамилии Каргинс, и женщина, вооруженная длинной палкой с микрофоном на конце.

– Показывайте, – скомандовал Жечка Жечков.

– Что, сейчас?

– А когда?

– Так я же без нижнего белья! – застеснялся участковый.

– Нам не премудрости ваши нужны, а ноги. Мы – Книга рекордов, а не видео «Пентхаус».

– Стесняюсь я…

– Мы что, канителиться с вами будем? – разозлился болгарин и затряс кудряшками. – У нас еще три заявки на сегодня. Ребенок новорожденный весом в семь килограмм, пять тысяч отжиманий и женская грудь тридцатого размера! А вы ноженьки свои показывать стесняетесь… А ну, открывайтесь!