Последний суд

Атсу вспомнил улыбку сестры. «Конечно, ты на Полях Иалу. Туда у меня не так много шансов попасть. Моя праведная Шани…» Он ещё не догадывался, что праведность его сестры была очень похожа на его собственную и подчинялась особым понятиям о том, что хорошо и что плохо.

Размышления Атсу прервали шаги.

– Всё готово, – едва войдя в зал, гордо заявил Кейфл.

– Ещё никогда не видел, чтобы кто-то с такой ухмылкой говорил о собственной грядущей смерти.

– Прости, забываю, что для тебя это в первый раз, – пожал плечами принц.

Стоило ему взглянуть на тело Ифе, как ухмылка покинула его лицо.

– Ты смыл пыль?

– Что? – не понял Атсу.

– Ничего, – Кейфл недоверчиво покачал головой и быстро проговорил: – Мы воспользуемся папирусом Эберса. Он писал о ядовитых бобах, и, судя по расчётам, можно предположить, что усваиваемая доза…

– Кейфл, – вор оборвал поток мысли хекау.

– Прости, – быстро кивнул принц.

У каждого были свои способы справляться с болью и потерями. Если Атсу погружался в воспоминания, то Кейфл заставлял свой разум работать на износ.

– Буду краток. Мы должны съесть несколько бобов определённого растения.

– Несколько? – недоверчиво спросил Атсу.

– Доза не описана ни в одном из схожих папирусов. Я рассчитал по симптомам. Первые три боба – малая доза. Мы примем её оба. Дальше всё будет зависеть от наших тел. Если за сто ударов сердца не почувствуешь судорог, нужно будет съесть ещё боб.

– А если снова ничего не изменится?

– Пять – край, через который нельзя переступать. Шесть – мгновенная смерть. Никакой ритуал не поможет.

Атсу тяжело вздохнул, зарываясь руками в волосы.

– Думаю, что во время сего действа не откажусь от твоих советов.

– Ты можешь умереть первым. Я проконтролирую. И пойду следом, – кивнул Кейфл.

Вор рассмеялся – напряжённо и хрипло, но рассмеялся.

– Знаешь, принц, такая дружба мне по душе.

– Вы должны будете умереть одновременно, – вошедший в зал Анубис оборвал смех.

– Почему? – резко спросил Кейфл.

– У первых трёх врат Дуата каждая душа проходит свой путь в одиночку. Я смогу сделать так, чтобы вы оказались в Дуате вместе, но только если ваши души перейдут одновременно.

– Вы хотите сказать, что, умерев, душа не встретит никого у первых врат, даже если в тот же момент где-то умерло множество других людей?

Анубис кивнул.

«Я забыл об этом… – понял принц. – С каждым днём новой жизни путь по Дуату, что я когда-то прошёл, всё быстрее стирается из памяти».

– Но как же стражи? – тут же спросил он. – Каждые врата защищает лишь один.

– Стражи первых трёх врат являют душам части своих сущностей. Они могут так разделиться на миллионы двойников, но лишь по одному на каждую умершую душу.

– Честно говоря, мне сложно это понять, – пробормотал Атсу.

– Всё просто. Если не хотите поодиночке искать и друг друга, и Ифе в Дуате, блуждая меж вратами, вы должны умереть одновременно.

Просто. Всё просто. И вор, и хекау знали, что в мире, где боги живут бок о бок со смертными, ничего простого быть не могло.

Кейфл взглянул на Атсу.

– Я объясню тебе всё ещё раз, чтобы не отвлекаться, когда будем принимать яд, хорошо?

Мужчина выдохнул.

– Я всё запомню.

– Я в тебя верю, – улыбнулся Кейфл.

Сет задумчиво слушал разговор, скрываясь в тенях в нижней части зала. Всё шло хотя бы немного по его плану. И всё же… «Сестра, мне бы не помешал твой совет». Бог замер, прислушиваясь к малейшим изменениям вокруг, но звона силы Исиды по-прежнему не было слышно.

Он понимал причину молчания. «Селкет стала слишком сильна – может перехватить даже мысли». Однако, имея лишь часть уже рушащегося плана в голове, Сет отчаянно нуждался в кусочках пазла, что знала Исида.

«Я устал, – думал он. – Как же я устал…»

ТА-КЕМЕТ. ПОКОИ ТОТА

Тот смеялся так громко, что сфинкс недовольно заглянул в его покои.

– Ты свою форму ибиса[2] вспомнил? – недовольно пробурчал он. – Эти птички такие же звуки издают.

Бог оторвал взгляд от папируса и с широкой улыбкой спросил:

– Помнишь, я как-то забыл на нижних уровнях библиотеки книгу?

– Книгу? – удивился сфинкс. – Не папирус, не табличку?

– Да-да, – кивнул Тот. – Книгу, которую через многомного, очень много веков в одной из нитей мироздания напишет смертный. Георг Эберс[3].

Незнакомое, чуждое имя, время которого в мире ещё не пришло, было странным для сфинкса.

– Ты постоянно забываешь в общих залах что-то, что людям ещё рано видеть.

– Это правда, – пожал плечами Тот. – Но в этот раз всё сложилось удачно. Круг замкнулся. Если бы я её не забыл, один из писцов не сделал бы копию, если бы не было копии, она не оказалась бы в библиотеке Инпута, хекау Кейфл не прочёл бы её и не знал бы, что сейчас делать. Кроме того, знания из этой книги через много-много…

– Я понял, много веков, – сфинкс попытался остановить поток сознания Тота.

– Да! Через много веков знания из этой книги прочтёт тот самый смертный, который напишет эту же книгу, и я получу её в той нити событий.

– Хочешь сказать, что ты не видел этого… круга?

Бог сделал наигранно-невинное лицо.

– Видел, конечно. Просто меня бесконечно радует, когда такие петли мироздания замыкаются.

Сфинкс фыркнул почти по-кошачьи.