Последний торпедоносец

— Правда… Вы все крутитесь, вертитесь, зарабатываете… Причём руками и горбом. А я типа такого дачника рядом стою. В общем, я бы хотел — помочь, что ли. Не в каких-то там делах больших, это ясно. Это мы уже договорились. А так. Вообще. По жизни.

— Ты, кажется, нырять хотел научиться? — спросил Денис, садясь. — А вообще умеешь?

— В принципе — да.

— На сколько?

— Ну… я не знаю. Ныряю, и всё…

— Я ныряю на восемь метров легко. Больше десяти — не могу. Нико — он у нас лучший — на шестнадцать ныряет. И остаётся под водой почти три минуты. Но и я могу поучить. Пошли? Учти, что в море нырять труднее — вода выталкивает активней, чем пресная.

— Сейчас… — Игорь наморщил лоб: — Как там это… у этого Багрицкого…

— Вон ты что вспомнил? — Денис весело осклабился. Игорь процитировал:

— По рыбам, по птицам проносит шаланду!

Три грека в Одессу везут контрабанду —Янаки, Ставраки, Папа Сатырос…

А дальше как?

Денис сел прямей, вытянул ноги. Улыбнулся снова — уже солнцу, задумчиво щурясь на него:

— А вот, послушай…

И вечером — прямо в пыльПланеты стекают в крови густойДа смутно трубит горнист.Дымятся костры у больших дорог.Солдаты колотят вшей…

Мы плакали над телами друзей;Любовь погребали мы;Погибших товарищей именаДоселе не сходят с губ…

— ронял медленно и невыразительно слова Денис. Его лицо окаменело, и Игорь почти с испугом притих, глядя на товарища:

— Их честную память хранят холмыВ обветренных будяках,Крестьянские лошади мнут полынь,Проросшую из сердец,

Да изредка выгребает плугПуговицу с орлом…Но мы — мы живы наверняка!

— Это тоже Багрицкий? — тихо спросил Игорь. Денис наклонил голову, помолчал. Неожиданно сказал:

— И вот это…

Пусть звучат постылые, Нас водила молодостьСкудные слова — В сабельный поход,Не погибла молодость, Нас бросала молодостьМолодость жива! На кронштадтский лёд…

Игорь широко открыл глаза. В строках ему на миг почудился отрывистый барабанный бой… или не почудился? Он оглянулся вокруг. А Денис читал:

— Боевые лошади Но в крови горячечнойУносили нас. Поднимались мы,На широкой площади Но глаза незрячиеУбивали нас. Открывали мы…

— Как-как?.. — спросил Игорь поражённо и осекся, испугавшись, что помешал Денису. Но тот словно не обратил внимания…

— Чтоб земля суровая Чтобы в этом крохотномКровью истекла, Теле — навсегдаЧтобы юность новая Пела наша молодость,Из костей взошла. Как весной вода…

Это тоже его стихи. «Смерть пионерки» называются. Раньше их в школе учили… — Денис тряхнул подсыхающими, снова обретающими рыжину волосами и добавил: — Я очень люблю стихи, если честно. Смешно, да?.. Хочешь, вот ещё…