Александр Игоревич Мартынов

В заповедной глуши

(Та сторона тени — 4)

Дети зубров твоих

Не хотят вымирать,

Беловежская Пуща!

"Песняры"

Памяти

Николая Ивановича Дубова,

автора книг

"Огни на реке", "Сирота", "Небо с овчинку", "Горе одному",

"На краю земли", "Мальчик у моря", "Колесо Фортуны",

"Отдельно стоящее дерево" -

и других забытых произведений

о действительно счастливом детстве даже для тех, кто осиротел,

в великом и справедливом государстве-сказке, называвшемся СССР

и разрушенном жадными нелюдями ради своих шкурных интересов -

посвящает Автор эту книгу.

ПРОЛОГ

МЕЖ ВЫСОКИХ ХЛЕБОВ

Я иду дорогой.

На затылке — кепи…

С. Есенин

Начинало отчётливо вечереть, а я всё ещё шагал полевой дорогой, на которую вышел ранним июньским утром. Признаков человеческого жилья не было, не встречались и не обгоняли машины. В конце лета тут будет не протолкнуться от грузовиков, комбайнов и УАЗиков, снующих туда-сюда — но лето фактически только начиналось, и я уже к середине дня начал свыкаться с мыслью, что придётся ночевать где-нибудь на обочине, поставив палатку. Хотелось бы, конечно, найти ручеёк или колодец — в моей фляжке не осталось воды. Ещё немного хотелось вернуться в утро и позвонить со станции на кордон, чтобы меня встречали. Понадеялся на попутку, захотел пройтись своими ножками километров пять по белорусским просторам — так теперь не жалуйся.

В принципе, я ничего против такого ночлега не имел. Вес рюкзака с палаткой был привычен, впереди лежал большой отпуск, никто за меня не волновался, и где-то впереди вставала зелёной стеной (я хорошо себе это представлял!) загадочная и никогда ранее мною не виденная Беловежская Пуща. Но дорога задалбывала, как сказали бы мои юные подопечные, своим красивым однообразием: зелёные хлеба слева и справа, серая пыль под ботинками, синее небо без единой тучки над головой. Во всём мире двигались только я, да сошедшее к невидимому отсюда горизонту солнце. Тишину нарушали только шорох моих привычно бесшумных шагов, а ещё — птичье пение во ржи, негромкое и уже прощальное.

День кончался — в летней жаркой пустоте.

Поэтому я внутренне напрягся, когда увидел впереди — довольно далеко, после того, как миновал плавный широкий поворот дороги (зачем её так прокладывали, что объезжали?) — две человеческие фигуры. Люди шли рядом посередине дороги, и даже отсюда, толком ничего не различая, я понял, что они идут устало.