Последний воздушный пират

Пышная листва, переливаясь сине-зелёными красками, шелестела под ним, и он замечтался, представляя себе, как его законченный труд стоит на полке в кабинке-читальне 17, в Центральном Подземном Книгохранилище на мосту из чёрного дерева, рядом с шедевром Варис Лодд. Он даже представил себе этот толстый фолиант в сафьяновом переплёте с золотым тиснением, на котором большими буквами выведено: «Легендарная Великая Сходка толстолапов. Заметки очевидца».

Далеко вдали из-за стены деревьев вылетела стая снежариков, озарённая первыми лучами восходящего солнца, и, маша белыми крыльями, взмыла в поднебесье. На горизонте, в рассветной дымке, мелькнул гнилосос, в когтистых лапах уносящий к себе в гнездо огромный, похожий на яйцо, раскачивающийся кокон Птицы-Помогарь.

Плут изумлялся необъятности леса, осознав наконец всю сложность своей задачи. Он выбросил из головы мечты о диссертации — на фантазии у него не было времени. Он прошёл долгий путь с того момента, как Фенбрус Лодд, Главный Библиотекарь, объявил, что он, Плут Кородер, избран Библиотечным Рыцарем. Ему удалось добраться до Озёрного Острова. Он своими руками построил небоход, который назвал «Буревестником», и научился на нём летать. И теперь он один, совершенно самостоятельно, отправляется в научную экспедицию!

— Наконец-то! — прошептал он, паря над зелёным океаном. — Всё только начинается!

Глава пятнадцатая. Вумеру

Когда Плут очнулся от сна, шёл дождь. Он расположился на огромной ветви железного дерева. Устраиваясь на ночлег, он соорудил навес из непромокаемого материала, чтобы укрыться от непогоды, но и гамак, и спальный мешок всё равно оказались влажными от сырости, и он подумал, что придётся их просушить, чтобы снаряжение не покрылось плесенью и не начало гнить.

Протирая глаза, Плут поднялся и зевнул. Изо рта вырывались клубы пара, рассеиваясь в воздухе. Поёживаясь от холода, он разжёг подвесную медную печь, из которой, шипя, выскочили синие языки пламени, поставил маленький котелок с водой на огонь и отправился проверить, всё ли в порядке с «Буревестником», который был привязан к одному из боковых побегов колоссальной ветви.

— Надеюсь, ты хорошо отдохнул, — прошептал пилот маленькому небесному кораблику. — И не вымок насквозь. Так что мы можем двигаться дальше.

Плут пробежал пальцами по гладкой лакированной шее небохода, ощупал каждый узелок на канатах и осмотрел спущенные паруса. На него градом посыпались крохотные блестящие капли, когда он встряхнул шёлковую ткань. Затем он укрепил противовесы, смазал механизмы рычагов. Всё было в порядке. Вода в котелке закипела. Плут поспешно свернул гамак и спальный мешок, сложил непромокаемый тент и закрепил все вещи за седлом небохода. Затем, вернувшись к походной плите, снял котелок с огня, аккуратно потушил огонь и налил крутой кипяток в кружку. Засыпав в кипяток заварку из высушенных листьев дикой горчицы, он обхватил кружку руками, чтобы согреть озябшие пальцы.

Плут занимал выгодную позицию, устроившись на высокой ветке железного дерева, откуда было хорошо видно всё вокруг. Дождь почти прекратился, и лес начал наполняться птичьим гомоном и щебетом, когда его пернатые обитатели — пискуны и чирки, — скрывавшиеся в тенистой листве от непогоды, выпорхнули на свет. Мальчик услышал шелест травы и посмотрел вниз: там, роясь в земле, завтракало целое семейство лесных курочек.

Плут вздохнул. Он тоже хотел есть, но со вчерашнего ужина у него остался только ломоть печёной древесной смакли, аккуратно завёрнутый в широкий восковой лист.

Развернув маленький зелёный свёрток, он почувствовал острый запах перезрелых фруктов, ударивший ему в нос, и, хотя желудок у него урчал от голода, аппетит сразу пропал.

— Нечего быть таким привередой, — сказал он себе и, откусив большой кусок печёного плода, принялся старательно его жевать.

От Варис Лодд, преподавшей ему уроки о законах леса, он знал, что древесная смакля не только съедобна, но и питательна даже в перезревшем виде. Он также понимал, что нельзя отправляться в путь на голодный желудок. Но фрукт был таким невкусным! Плут отхлебнул отвар дикой горчицы из кружки и разом проглотил неаппетитное месиво.

— На сегодня хватит, — скривился он, выбрасывая недоеденный ломоть. Фрукт глухо шлёпнулся на траву, и лесные курочки с тревожным квохтаньем разбежались в разные стороны.

Встав, Плут запаковал драгоценную печку и отвязал своего «Буревестника». Лучи солнца, пробиваясь сквозь редеющие облака, проникали сквозь просветы в листве и, падая на Плута, отражались от гладкой зелёной кожи его лётной формы. За несколько недель, прошедших с того момента, как Плут покинул Озёрный Остров, его форма пообмялась, материал потерял жёсткость и стал ещё плотнее облегать его тело.