Последним ударом сердца (СИ)

Неужели она ошиблась, услышала то, чего не было. Приняла вымысел за правду. На фоне постоянного нервного напряжения стала сходить с ума.

Нет! Она поняла точно. Тот же голос, интонация, манера говорить. И это его насмешливое: Олеся Александровна. Только он таким тоном произносил ее имя. И запах. Тот же самый запах, который она узнает из миллиона других ароматов, даже если будет спать. Да что там, даже если будет при смерти.

Вопросы, идеи, предположения роились в голове, словно пчелы в улье. Разные, но одинаково фантастичные и абсурдные не давали и секунды покоя. Не позволяли сесть и все обдумать. Заставляли метаться в четырех стенах, будто плененную тигрицу в клетке.

С трудом убедив себя остановиться, Олеся вышла из спальни и направилась в ванную, но на полпути не выдержала и снова побежала. Ворвавшись, включила холодную воду и принялась ожесточенно умывать пылающее, но это не помогало. Отчаявшись успокоиться закрыла воду и подняла голову, но сразу испуганно отпрянула, случайно наткнувшись на отражение в зеркале. Оттуда на нее смотрела страшная незнакомка: спутанные волосы стояли дыбом, в широко распахнутых глазах застыли изумление и страх. Кожа серая, и лишь на щеках горел неестественный румянец, да алела длинная царапина. Искусанные губы припухли, превратившись в бесформенные лепешки.

Олеся подняла руку к лицу. Дрожащими пальцами провела по кровоточащей полоске, которая отозвалась на прикосновение саднящей болью. Всхлипнула – у незнакомки в зеркале из глаз потекли слезы, застилая обзор у нее самой. Силы вдруг улетучились, колени дрогнули, и Смирнова стала стекать на пол. Где, свернувшись в клубок, беззвучно заплакала.

Сколько времени Олеся провела на полу, она не помнила. Просто в какой-то момент слезы кончились, грудь перестало печь от рыданий, а ладони, сжавшиеся в кулаки, разжались. Ее все еще мелко потрясывало, но, по крайней мере, голова перестала разрываться от всевозможных догадок. Смирнова стала способна размышлять. Поднявшись, она еще раз умылась и попила. Уселась в кресло и постаралась мысленно перенестись на несколько дней назад, когда состоялось знакомство с Орловым.

Стоило только представить Вячеслава, как в памяти всплыло ее странное видение, в котором он предстал в виде чудовищного монстра. Олесю передернуло от омерзения. Неужели уже тогда подсознание предупреждало, что новый директор совсем не тот, за кого все его принимают. При первой встрече сигнализировало об опасности, но она, глупая, благополучно упустила подсказку.

А если вспомнить первое нападение невидимки. Он тоже был там. Сидел рядом и смотрел. В тот день Орлов приглашал каждую из агентов в свой кабинет и беседовал по отдельности. Девчонки выходили кто смущенными, кто радостными, и лишь ей повезло нарваться на неприятности.

Вячеслав тогда с умным видом слушал ее сбивчивые объяснения и наблюдал. Словно ученый следил за поведением подопытного кролика. Цинично, безжалостно, бессердечно. А после подкараулил ее в лифте и продолжил начатое, напугав до полусмерти. Пусть она его и не заметила, но что мешало Орлову зайти за угол, превратиться в невидимку и прокрасться внутрь.

Смирнова с силой сжала руками голову. Ее предположения и домыслы просто не вписывались ни в какие рамки. Были ужасны, но не лишены логики. Подтверждая их, память подкидывала одну картинку за другой.

Появление Августа самого по себе отвратительного совпало со следующим нападением маньяка. Олесю передернуло от чувства гадливости, что она испытала в тот раз. Да так сильно, будто все произошло совсем недавно. Вспомнился рентгеновский взгляд Орлова, что пробирал до костей. Его поза, прямо кричащая о том, что он в курсе и наслаждается ее унижением. Но опять-таки не придала увиденному значения. Дура.

Рядом с креслом лежали тапки. Смирнова с силой их пнула, вымещая раздражение. А потом резко вскочила, припомнив еще одну деталь.

Боже! Но если он трогал ее не руками и не ногами, уж — это она бы заметила. Тогда чем?

Как наяву Олеся вспомнила гадких червей, живым плащом покрывавших тело монстрообразного Орлова.

Неужели именно ими он проникал в нее? Только не это! Она согласна на еще одну, да хоть десять призрачных рук, лишь бы не так.

Воображение не зная жалости, предоставило тошнотворную сцену. Олеся зажала рот руками и метнулась в туалет, где еще долго отплевывалась от едкой желчи. А мозг продолжал работать, анализировать события, подкидывать новые догадки.

В памяти всплыл ярчайший сон, где она в образе Галины зажигала с Орловым. А после, проснувшись, обнаружила на теле отметины, которых не могло быть. Неужели и в этом замешан Вячеслав?

Вспомнилось странное сияние дверного проема. Неужели она сама, собственноручно впустила его в дверь. Словно вампиру из фильма ужасов дала разрешение пройти в квартиру. А еще посмеивалась над причудами богатенького мажора, не зная, что ее ждало. Новое нападение. Беспринципное, коварное нападение прямо дома, на кровати, да еще рядом со спящим супругом.

Какой ужас!

Олеся всхлипнула и закачалась из стороны в сторону.