Последним ударом сердца

Разочарованно хмыкнув, Олеся уселась на кровать. К этому моменту Димка уже покинул туалет и сейчас с интересом присматривался к точно такому же подносу, что и у нее. Вскоре он принялся за еду, Смирнова не вынесла соблазна и тоже решила попробовать. Суп она проглотила, не жуя, и лишь положив в рот последний кусочек рогалика, ощутила его вкус. Чай пила уже гораздо медленнее, стараясь продлить удовольствие. Но все равно напиток закончился слишком быстро.

После еды стало клонить в сон, но Олеся изо всех сил сопротивлялась сонливости. Вновь подойдя к прозрачной стене, поковыряла оную, но как-то вяло, без интереса. Похоже, гадкий монстр помимо боли и желания высосал из нее и другие эмоции. Увидев, что с Димкой все в порядке, и он опять лег в постель, Олеся успокоилась и впала в состояние апатии. Желания что-то делать, да просто шевелиться не было. Хотелось тоже лечь и уснуть.

Все-таки заставив себя подняться, она побрела в ванную. Смыла под обжигающими струями следы прикосновений липких лап Вячеслава и поковыляла обратно. Жалкие лохмотья, в которые превратил одежду Орлов, Олеся без сожаления сняла и оставила на полу. Ей ни к чему, все равно они мало что скрывали.

После душа Смирнову совсем развезло. Едва добравшись до кровати, она рухнула на простыни. И, обняв подушку, мгновенно уснула.

Спустя неопределенное время, все повторилось. Хлопнула дверь, вынуждая Олесю проснуться. Она открыла один глаз, увидела новый поднос с тарелками, на этот раз пахнущий мясом. Как сомнамбула поднялась с кровати, съела предложенную порцию, мельком глянула на мужа, и, удостоверившись, что Димка жив, вновь завалилась спать. В тот момент, когда Смирнова уже практически уплыла в царство Морфея, в голове возникла мысль: «Откармливают, как на убой». Но вскоре и она пропала, так и не донеся до сознания главную идею.

— Дорогая, просыпайся…

Чудесный голос, казалось, звучал прямо над ухом.

— Дорогая, просыпайся. Время пришло.

Олеся улыбнулась, но открывать глаза не стала. Томная полудрема не выпускала из объятий, побуждая еще немного понежиться в кровати. Невидимый обладатель чудесного голоса сменил тактику. Его пальцы огладили щеку, прочертили линию скулы, обрисовали губы. Затем, не спеша, скользнули вниз по шее, к ключице и ниже. Ладони обхватили холмики груди и аккуратно сжали.

Смирнова застонала и, наконец, открыла глаза.

— Ты?! — взвилась она, разглядев того, кто так и не удосужился убрать руки с ее тела. — Убери лапы!!!

Чужие пальцы разжались. Олеся тут же нашарила простыню и мгновенно в нее завернулась.

— Я, — растянул губы в улыбке Орлов. — А кого ты ожидала увидеть, дорогая? Любимого супруга? Извини, ему сейчас немного не до тебя. Но ты не переживай, скоро вы встретитесь.

Руки монстр убрал, но слезть с кровати так и не удосужился.

Смирнова нехотя взглянула на прозрачную стену и сразу помрачнела. Рядом с Дмитрием на гигантском ложе разлеглась противная сестрица Вячеслава. Муж пока спал, но судя по тому, с каким воодушевлением паразитка облизывалась на его главную гордость, должен был вот-вот проснуться.

— Свежие идеи закончились? Решил повторить вчерашнее? — старательно демонстрируя отсутствующее спокойствие, проговорила Олеся. — Так неинтересно. Больше не цепляет.

Деланно отвернувшись от прозрачной стены, она улеглась обратно на подушки и принялась сосредоточенно рассматривать потолок.

— Не цепляет, говоришь, — язвительно повторил Вячеслав. — Почему тогда сердечко бьется как сумасшедшее? Отсюда слышу. А в простынку зачем вцепилась? Со скуки, надо полагать?

Смирнова не нашлась что сказать. Лишь быстро-быстро заморгала и машинально разжала пальцы.

— Бедняжка разочаровалась? Не стоит переживать, напоследок я придумал еще кое-что увлекательное. Тебе понравится.

Олеся непроизвольно дернулась и подтянула многострадальную простыню повыше.

— Вижу, ты прониклась, — усмехнулся монстр. — Раз так, поднимайся, ешь, умывайся, и начнем.

Она бросила на него гневный взгляд и сквозь зубы процедила:

— Спасибо, я не голодна.

— Я настаиваю. Знаешь ли, едва живые от голода дамы меня не привлекают. Некрофилией не страдаю.

Смирнова показательно сцепила на груди руки.

— Я ведь могу и заставить, — в голосе Орлова прозвенела угроза. — Все до кусочка проглотишь, тарелку вылижешь. И будешь при этом пищать от восторга.

Олеся гордо задрала подбородок.

— Решила сопротивляться до последнего, отлично. Пеняй на себя.

По комнате поплыл тонкий, едва ощущаемый аромат меда. Олеся вздрогнула и, путаясь в простыне, поспешила слезть с кровати. Запах тут же пропал.

— Сними ты ее, что я у тебя там не видел, — веселился мучитель. — После всего того, что мы пережили вместе, меня можно не стесняться. Я уже говорил.

Олеся, молча, взяла с тумбы поднос и уселась на противоположный от него край кровати. На этот раз кормили творогом, запивать сей продукт предполагалось соком, а закусывать маковой булочкой.

— Ну вот, а ты вредничала, ерепенилась, — не унимался Орлов. — Я ради тебя стараюсь.

— Слушай, помолчи, — не выдержала Олеся. — Заставил, так хоть дай спокойно поесть без твоей болтовни! А то кусок в горло не лезет.